Сотрудники Пограничного управления ФСБ России по Краснодарскому краю выявили иностранного гражданина при пересечении государственной границы в пункте пропуска "Адлер" при выезде из Российской Федерации.

СУХУМ, 20 апр - Sputnik. Адлерский районный суд Краснодарского края вынес обвинительный приговор иностранному гражданину за контрабанду наркотических средств, сообщает пресс-служба Погрануправления ФСБ России по Краснодарскому краю.

При проведении личного досмотра данного гражданина был обнаружен и изъят полимерный сверток с веществом, обмотанный клейкой лентой черного цвета. По результатам экспертного заключения данное вещество было идентифицировано как наркотические средства мефедрон (4-метилметкатинон) и метадон (фенадон, долофин) в значительном размере.

В соответствии с постановлением правительства РФ от 30 июня 1998 года № 681 "Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации" мефедрон и метадон входят в список наркотических средств, оборот которых в Российской Федерации запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации.

Гражданин признан судом виновным в контрабанде наркотического средства. За совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, п. "в" ч. 2 ст. 229.1 УК РФ, ему назначено наказание в виде пяти лет одного месяца лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Приговор суда вступил в законную силу.

В эти дни моя фейсбучная лента нежданно-негаданно оказалась забита постами и комментариями участников дискуссии, которые яростно спорят о строящемся на сухумской площади Сергея Багапша (ранее – Конституции) фонтане в несколько ярусов. Вопрос трудно отнести к судьбоносным, но число комментариев только к одному из постов на эту тему перевалило уже за двести. Причем, похоже, многие их авторы в реальности фонтан не видели, судят о нем только по выложенным фотографиям.

Вот несколько текстов, позволяющих судить о ходе спора:

«Вот этот «торт» украсит площадь перед Морвокзалом в славном городе Сухумчике. Ужас в том, что народу оное чудо понравится. Народ будет восторженно плескаться сам и плескать своих детей в водах этого сооружения, делать сэлфи и водить сюда невест с женихами и шампанским. Когда рушатся институты, им на смену всегда приходят охлос и олигархи. Первым достаточно хлеба и зрелищ, вторые сосут ресурсы. И те, и другие скользят по поверхности, им неинтересны глубины. Впрочем, я излишне драматизирую, как и положено перфекционистам, жаждущим единых концепций, стратегий и возрождения институтов. Так что радуйтесь, делайте сэлфи и не говорите мне, что фонтан временный. Вот только этого не говорите»;

«Стал многим поперек горла этот фонтан. Занять себя явно больше нечем. Столько экспертов в архитектуре и ландшафте на одну маленькую Абхазию. «Высокоинтеллектуальный снобизм» это называется... Если культурно»;

«А профессионалов зачем приглашать? У нас каждый пятый ЭКСПЭРТ, для которого мнение архитектурного управления столицы априори ошибочно...»;

«Миллион раз было сказано: это подарок городу, какие «народные деньги»? Или вы запамятовали?»;

«Не ругайтесь, заработает фонтан, тогда и будет видно. Вода из этих чаш будет переливаться вниз. Появится каскад, будет красиво или нет – посмотрим. Но будет прохладно в самое пекло. Это здорово»;

«Посмотрим скоро, когда запустят, как будет смотреться. А то год ругаемся. Толку нет. Себе нервы портим и тихими шажочками к инсульту с инфарктом движемся».

Явно в связи с этим затянувшимся интернет-диспутом пользователь под ником «Ираклий Ашуба» опубликовал статус с таким началом:

«Если раньше наше население строго делилось на сторонников власти и оппозицию, то сегодня жители столицы, например, разделились тоже по политическим признакам, но более конкретно: на тех, кому нравится фонтан, и тех, кто к фонтану испытывает «такую личную неприязнь, что даже кушать не может».

Далее автор высказал убеждение, что критикуют фонтан сторонники прежней власти, а защищают сторонники нынешней, но потом все-таки решил, что это была бы чрезмерная политизация происходящего и продолжил:

«Возможно, конечно, что просто у всех разные вкусы и кому-то не симпатичны милые дельфины и он считает, что вместо них надо было поставить голую бабу... Эйфелева башня в Париже тоже не всем нравилась. Ее, кстати, поставили в столице Франции когда-то временно, но – прижилась и стала символом страны. Я не говорю сейчас, что временный фонтан в Сухуме станет символом Абхазии, но то, что он явно лучше той кучи, которая была на его месте – неоспоримо! Независимо от высокого эстетического вкуса некоторых особо активных критически настроенных горожан, фонтанирующих демагогией».

Разумеется, «страсти по фонтану» – это весьма яркий, но при этом лишь один из примеров того, как в абхазском интернет-сообществе время от времени возникают, подобно маленьким смерчам, такие споры – относительно «варварской» обрезки деревьев на центральных улицах Сухума, туристского логотипа Абхазии и т. д. Исстари известно, что на вкус и цвет товарищей нет, но в наше время, когда многие чуть ли не переселились жить в соцсети, для любителей во что бы то ни стало отстоять свое, «единственно правильное» мнение – вообще раздолье.

«Эхо Кавказа» обратилось сегодня к абхазскому фотографу, режиссеру документального и художественного кино Ибрагиму Чкадуа с просьбой поделиться своим мнением и о возводимом фонтане, и об оптимальной форме подобных дискуссий.

«Очень важно исходить из тех архитектурных стилей, которые есть в Сухуме: модерн есть, конструктивизм есть, ампир есть сталинский – это из таких, более или менее четко прослеживающихся. Естественно, надо исходить из этих стилей, когда что-то делаешь. А что касается фонтана, то там всадник, который оказывается за ним (панно на стене здания), он ближе к модерну. Поэтому надо было от этого исходить, а этот фонтан, он такой псевдобарокко и поэтому никак там не смотрится. И еще очень важно, кто автор этого проекта. Если это чиновник, то это изначально неправильно: чиновник не должен решать не свойственные ему задачи. Я имею в виду по стилю, по архитектуре и так далее. А если это сделал какой-то архитектор, то почему мы не знаем авторства? Вот эта проблема анонимности, она всегда у нас доминирует – в принятии таких решений, да и зачастую в политике, общественной жизни, то есть какие-то заявления постоянно появляются без подписей. И поэтому данную сферу активно осваивает и Фейсбук, и другие соцсети. И зачастую она именно анонимами осваивается, потому что там нет ответственности. А я считаю, что людям надо собираться. Есть несколько форм для принятия решения – профессиональным сообществом, общественными советами, а, надо будет, и референдумом, если такая масштабная задача стоит. Телевидение может собрать людей на обсуждение. И важно, чтобы все это было репрезентативно, чтобы туда пришли не случайные люди, а те, которые реально должны и могут обсуждать. И очень важно, чтобы там был модератор, который может вести дискуссию и чтоб к справедливому какому-то итогу могли все прийти. А если найдется просто кто-то крикливый, истерик, или не знаю, какие еще качества у него будут, он может перекричать уйму профессионалов».

Так или иначе, но фонтан скоро возведут. Вот тогда уже можно будет гораздо более точно сказать, как его приняли горожане. Насколько понял, у мэрии есть «отходные пути»: она заранее объявила, что фонтан строится как временный и если не впишется в общую концепцию переустройства площади, которая станет победителем по итогам объявленного конкурса, то его уберут. (И перенесут, наверное, на другое место?). Но что-то мне подсказывает, что мнения горожан снова разойдутся.

Виталий Шария

Эхо Кавказа

То, что в наше время серьезные платежи проходят по безналичному расчету, много денежных переводов осуществляется между странами, позволяет отследить немало важных явлений в экономической жизни. О некоторых из этих явлений в Абхазии мы побеседовали с доктором экономических наук, профессором, членом-корреспондентом Академии наук Абхазии, директором Института экономики и права АНА Зауром Шалашаа.

По его мнению, коронавирусная пандемия, нанесшая серьезный урон экономике, в том числе и в Абхазии, позволила в то же время провести некий эксперимент: как сказался на нашей жизни вызванный ею отток трудовых мигрантов, можем ли мы без них обойтись? Шалашаа говорит:

«Когда пандемию объявили и были закрыты границы, наши власти согласованно с российскими вывезли из Абхазии на родину большое количество трудовых мигрантов. Кто куда ехал, я не могу точно сказать, но во всяком случае большинство - в Среднюю Азию. Их количество, составлявшее у нас более 30 тысяч, резко уменьшилось. В среднем они зарабатывали около тридцати тысяч рублей и отсылали домой, в свои страны миллиард – полтора миллиарда рублей. Как трудовые мигранты они платили пошлины, и от них государству поступало порядка 30 миллионов рублей в год. Сейчас их места, нишу так называемую, кто занимает? Мы видим по городу: есть они еще, но количественно их намного меньше. И работать начало местное население. Где? Стройки, больше всего. Местные граждане в наших беседах часто привыкли выражать недовольство, что не могут трудоустроиться из-за того, что трудовые мигранты занимают их места. А местные предприниматели обычно отвечали на это, что наши постоянно отвлекаются на свадьбы, похороны, плаканья. Это не только в строительстве, а во всех сферах, больше всего в туристическом секторе, особенно в летний период. И потом второй вопрос – наши, местные, больше прав своих знают, требуют повышенную оплату за работу в выходные, социальные блага и так далее, и так далее. Мигранты же любую работу выполняют без всего этого – и это удобно нашим работодателям. В то же время мы знаем людей в Абхазии, которые имеют собственные фирмы, особенно строительные, и набирают исключительно местное население, в частности репатриантов, представителей абхазской диаспоры за рубежом. Такие тоже есть».

По словам Шалашаа, трудоустройство местного населения вместо так называемых гастарбайтеров, в основном из Узбекистана, в меньшей степени из Таджикистана, которые активно поехали в Абхазию с середины нулевых годов, дает больший экономический эффект, чем те самые 50 миллионов рублей в год, которые поступали в госбюджет от трудовых мигрантов.

В Национальном банке Абхазии уточнили, что из общей суммы банковских переводов из Абхазии 80% приходится на Россию (конечно, на самые разные цели, в том числе детям-студентам). Что касается Средней Азии, то сейчас это 11% общей суммы. В прошлом году переводы туда составили 600 миллионов рублей, почти на треть меньше, чем в 2019-м. Наемная рабочая сила приезжает в Абхазию не только из Средней Азии, но и из Молдавии, Азербайджана, Армении. Снижение количества денежных перечислений из-за карантинных мер наблюдается и в эти государства. А вот гастарбайтеры из КНДР, похоже, никуда не стали уезжать и по-прежнему все активно трудятся, в основном, на строительно-ремонтных работах.

По данным того же Нацбанка, в 2020 году по картам международных платежных систем было совершено операций на сумму около семи миллиардов рублей, что на миллиард рублей больше, чем в 2019 году. Заур Шалашаа считает, что выросшие показатели обналичивания денег через банкоматы связаны с ростом майнинга криптовалют в стране. Майнеры резко увеличили обороты своей деятельности в прошлом году. Нехватка наличности в банкоматах была в том числе связана с их деятельностью, из-за чего в республике наблюдался период, когда чтобы получить свои пенсии, люди стояли в огромных очередях. Многие майнинговые фермы, убежден он, несмотря на веденный из-за коллапса энергосистемы до 31 марта будущего года запрет их деятельности, продолжают работать. Шалашаа говорит:

«Деньги неизвестного происхождения» – так пишут в отчетах Нацбанка. Более трех с половиной миллиардов рублей проходят, отражаются в отчетах. А вот «неизвестного происхождения» – это, скорее всего, и есть то, что мы предполагаем».

Правоохранительные органы Абхазии постоянно проводят сейчас рейды с целью выявления незаконной деятельности майнинг-ферм. Зачастую выявить их бывает непросто, ведь используются уже и подземные кабели для подачи электроэнергии. Но ведь можно зайти и с другого конца – потребовав у получающих крупные денежные переводы «неизвестного происхождения» объяснения их происхождения. Заур Шалашаа отметил:

«В России создана финансово-мониторинговая группа – финансовые полицейские, которая имеет такие полномочия. В Абхазии мы не дошли почему-то до этого и ждем, пока кто-то за нас это сделает, хотя уже должны были об этом подумать».

Виталий Шария

Эхо Кавказа

«Живые очереди» в Абхазии – явление, в общем-то, нечастое, но порой они превращаются в настоящие столпотворения, с толчеей и давкой. И обычно все последние годы подобный «ажиотаж» был связан с обменом раз в пять лет российских загранпаспортов, которые имеют большинство абхазских граждан (сейчас, правда, многие уже стали брать биометрические, действующие десять лет).

Много памятных обществу столпотворений возникало на первом этаже здания Кабмина по улице Званба, 9, где расположены кабинеты по подготовке анкет для получения паспортов, а сейчас оно происходит неподалеку, у здания консульского отдела посольства РФ в Абхазии, по улице Аидгылара. Понятно, что ситуацию не могли не усугубить карантинные меры в связи с коронавирусной пандемией; в пиковые ее периоды отдел попросту закрывался, а у многих людей тем временем их паспорта становились просроченными.

Внимание многих в абхазском сегменте Фейсбука привлек на прошлой неделе, 18 марта, пост пользователя Alexey Sulava в группе «Юристы Абхазии», который дает наглядное представление о том, что творится у входа в консульский отдел, и который можно назвать «криком души»:

«Сегодня третий день, как я пытаюсь сдать документы на биометрический паспорт в консульстве РФ. Наконец, удалось взять талон. Правда, не уверен, что меня успеют сегодня принять. На Званба, 9 нет и рядом такой ситуации, как перед воротами консульства. Я пришел в 04.40 и был только 39-м. А люди с двух ночи занимают очередь. До 9-ти утра люди в толпе только переругиваются. А когда открываются ворота, то дворик консульства натурально берется приступом, где наглые, пришедшие только в 8 утра, расталкивают тех, кто с ночи стоит. Кому-то везет, если его толпа протолкнет. Истоптанные ноги, оторванные пуговицы, сломанные телефоны. Все попытки самоорганизоваться, сделать справедливые списки по принципу «кто раньше пришел» – разбиваются о твердолобость и наглость тех, кто пришел, вдоволь выспавшись и позавтракав. Народ в ситуации, когда единственный способ получить паспорт – это либо удача, либо агрессия… Люди еще и вынужденно попали на «консульские сборы по проверке гражданства», так называемые штрафы в 5000 рублей – из-за карантина и закрытых дверей посольства. Почему ни депутаты, ни МИД, ни президент с кучей помощников ничего не делают? Не от того ли, что не стоят в этих очередях? Это стыдно – доводить людей до состояния стада... Хотя о чем я говорю... Там все равно не поймут».

И в комментариях к этому посту, и до него, и после в соцсетях была выплеснута уйма негатива. В основном это, как обычно, эмоции и проклятия в адрес тех, кто, по мнению авторов комментариев, мог решить, но не решил эту проблему:

«Мы никому не нужны, издеваются над нашим народом. На нас делают деньги. На границе – ад, получить паспорт – ад... Чего вы добиваетесь? Почему не можете дружить?!»;
«Очень странно, почему никто не реагирует? Это не может продолжаться бесконечно»;
«До народа никому нет дела. О нас вспомнят, когда будут выборы»;
«Сколько лет это продолжается! Я не могу понять, почему надо пройти круги ада, чтобы сдать документы или получить. Мы живем в 21 веке или в каменном? Неужели нельзя изменить систему? Ладно, мы, молодые, постоим, а пожилые?»;
«Начхать они на нас хотели, все вместе взятые»;
«Куда смотрит наше правительство? Ведь в этих очередях и распространяется коронавирус! А потом опять карантин и списки умерших стариков!!!».

Нередко к этому примешивалась и очевидная неинформированность. Так, одна пользовательница написала: «Почему в Гагре, в Гудауте не организовать пункт приема? Конечно, вся Абхазия стоит у посольства и получается ужас».

Но в Гагре такой пункт работает. Как раз за несколько дней до этого комментария моя родственница из Гагрского района делилась в Фейсбуке радостью: «В Сухуме мне дали талон на такой день, когда срок действия паспорта уже истек бы. А поехала в Гагру – и там все сделали в один день». Общим местом для всех, пожалуй, комментариев были непонимание, «кто виноват», путаница в терминах…

Я связался с советником-посланником посольства РФ в Абхазии Максимом Литвиновым, и вот что он ответил на просьбу коротко объяснить причины происходящего:

«Ой, ну тут вопрос сложный. В общем, у нас, грубо говоря, людей не хватает, чтобы все обрабатывать и принимать. Поэтому мы вынуждены были сократить прием граждан по отдельным видам вопросов. Например, если раньше по гражданству мы принимали пять раз в неделю, то теперь три раза в неделю, и все это приводит к очередям. У нас сотрудники на пределе работают, но… Нам раньше присылали людей на поддержку из Москвы, а в этом году их нет из-за того же коронавируса.

– И еще вот многие путают, никак не поймут, что это не штрафы с них берут пять тысяч рублей за подтверждение наличия российского гражданства, да?

– Да, такие юридические нормы. То есть считается, что если срок действия загранпаспорта у человека истек и у него нет еще внутреннего российского паспорта, то необходимо провести у него проверку наличия гражданства Российской Федерации. И если раньше она была бесплатной, то с 1 января постановлением правительства РФ стала платной. Во всех странах, во всем мире».

Уточним, что эта оплата составляет 65 долларов США, в рублях же она колеблется в соответствии с изменением курса рубля к доллару. Максим Литвинов посоветовал поговорить также с заведующей консульским отделом посольства Екатериной Павловой, и вот какие подробности она добавила к его словам:

«В принципе, очереди у нас были всегда. Я не могу сказать, что проблем в этом плане не было. У нас очень мало сотрудников в консульском отделе в такой стране, где очень много людей с российскими паспортами. Конечно, подразумевалось, что мы будем в значительно большем количестве работать. Но в этом году у нас, наоборот, сотрудников сократили. Просто нам в этом году очень сильно сократили финансирование, которое выделяли на оплату труда. У нас технически есть возможность принимать много больше, но в плане кадров мы сильно ограничены. У нас один человек, и то он совмещает сразу несколько функций. Рассчитываю очень сильно, и посольство меня здесь поддерживает, что министерство иностранных дел России нам поможет и мы сможем вернуть пятидневный прием».

По словам Екатерины Валерьевны, в этом году из-за недостатка финансирования пришлось сократить четырех сотрудников. А вообще для Абхазии, как она подчеркнула, штаты консульского отдела должны быть, наоборот, увеличены. Что касается пункта в Гагре, то под него была выделена комната в здании УВД. В прежние годы МИД России присылал туда так называемую консульскую помощь – трех, а то и четырех сотрудников, но в прошлом году из-за пандемии все такие командировки по миру были прекращены. И лишь сотрудник из Сухума стал выезжать туда по субботам и, жертвуя своим отдыхом, работать без оплаты. Когда зашла речь о биометрических паспортах, выдаваемых на десять лет, Павлова сказала:

«Он стоит порядка шести тысяч рублей, 5 920 за него сбор. Пятилетний паспорт стоит 2 202. То есть мы берем только консульский сбор, и еще банковское обслуживание порядка 50 рублей. В прошлом году у нас порядка 6 тысяч биометрических паспортов люди получили и около 14 тысяч – на пятилетний срок».

Павлова сказала, что знает о «чудовищной» ситуации у ворот консульства по утрам, когда дело доходит до драк, она читает то, что пишут в соцсетях, но посоветовать людям ничего пока не может:

«Вы знаете, нам сейчас давать советы очень сложно. Если сказать «приходите поближе к обеду», то ведь утром уже разберут эти талончики. Потому и вынуждены занимать очередь с ночи… Давать совет приходить ночью я тоже не могу, потому что это тоже неправильно».

Уже после этих телефонных разговоров с ними я сегодня часам к 12 дня приехал к зданию консульского отдела. В это время во дворике здания и за воротами на улице стояло кучками в общей сложности человек 20-30. Думал зайти в само здание, чтобы взять талон на получение биометрического загранпаспорта, мне ведь тоже предстоит процедура обмена, но не тут-то было. Люди, стоявшие у входа в здание и ждавшие, что их вызовут, объяснили, что терминал для выдачи талонов выносят в девять утра и ставят здесь, у входа, но во дворик тогда пускают только в порядке очереди по списку. «А как попасть в этот список?». «А вон там, на улице, стоит мужик в желтой куртке, записывает». Подошел к этому самому мужчине средних лет, посмотрел в школьную тетрадку, на первой странице которой было записано около двадцати фамилий с инициалами. Оказалось, что тут и другие тетрадки заполняются для тех, кто хочет попасть завтра в девять утра во дворик. «Так какой смысл тогда в этих тетрадках?». «Ну, так, все же больше надежды». Я включил диктофон и стал записывать разговоры надеющихся на завтра:

– Это надо нам с семи утра тут стоять завтра?

– Семь часов – это тебя не спасет. Тут раньше надо стоять и караулить.

– Здесь и в четыре ночи, говорят, приходят.

– И в два часа… Люди, которые стояли, рассказывали.

– А вы сегодня как давно здесь, во сколько часов пришли?

– Я с полпятого утра.

– Ого!

Но и это не помогло моему собеседнику в желтой куртке. Сорок талонов, на один из которых он рассчитывал, слишком быстро закончились.

Виталий Шария

Эхо Кавказа

Вчера вся Абхазия гудела, обсуждая скандальную историю поездки 25 февраля в Тбилиси бизнесмена из села Адзюбжа Очамчырского района, в недавнем прошлом помощника президента республики Бенура (Акуна) Квирая и еще двух граждан Абхазии. Ближе к вечеру к собравшимся у парламента двум сотням участников протестной акции вышел его спикер Валерий Кварчия и сообщил, что завтра парламентарии соберутся, чтобы обсудить ситуацию.

Между тем, абхазские оппозиционные силы выступили с очень жесткими заявлениями. Ветеранская общественная организация «Абааш» утверждает: «В последнее время все больше заявлений о необходимости начать торговлю с Грузией. Авторы обосновывают это контрабандой и нелегальной торговлей на границе, которая не приносит прибыль государству. Если следовать этой логике, то можно узаконить наркоторговлю, воровство и многие другие преступления. Желающим торговать, напоминаем, что Грузия – враждебное нам государство, которая принесла на землю Абхазии войну и горе тысячам семей… Предложение начать приторговывать с Грузией можно назвать началом официальной продажи национальных интересов абхазского народа… Мы не против добрососедских отношений, но только после того, как Грузия признает Абхазию независимым и равноправным субъектом международного права».

В общественной организации «Аидгылара» считают, что последние события не являются инициативой бывшего помощника президента. «Речь идет о системном сливе страны», – сказано в заявлении ОО.

Сегодня, в отличие от вчерашнего дня, площадка перед входом в здание парламента была безлюдной. И дело не только в холодном дожде, зарядившем с утра, но и в том, что по сарафанному радио распространилась информация: президент страны Аслан Бжания, которого парламентарии собирались пригласить на свое закрытое для СМИ совещание по обсуждению ситуации, выехал в Россию. А это, безусловно, снижало общественный интерес к происходящему. Некоторые журналисты долго ждали у парламента окончания совещания, но предполагаемого брифинга по его итогам не последовало.

В пресс-службе главы государства по телефону подтвердили его отъезд и сказали, что часа через два на сайте его Администрации появится официальное сообщение. Оно было выложено незадолго до трех, и гласило: «Президент Абхазии Аслан Бжания отбыл в Российскую Федерацию для проведения планового медицинского обследования в одной из российских клиник. Глава государства планирует вернуться на Родину 7 марта».

«Эхо Кавказа» связалось с главой законодательной ветви власти республики Валерием Кварчия, и вот что он рассказал:

«Вчера вечером долго мы здесь заседали, и депутаты решили пригласить президента республики на сегодняшнюю нашу встречу. Но выяснилось, что вечером президент выехал в плановую поездку в Россию. На совещании мы начали говорить – и вчера говорили, и сегодня – о ситуации, которая возникла из-за поездки наших граждан в Тбилиси. Но мы не приняли никакого решения сегодня, мы решили подождать приезда президента, а до этого выяснить дополнительные факты. Если принимать решение, оно должно касаться всех нас, чтобы такие вещи не повторялись, пока вопрос политического урегулирования не решится – какие-то торговые отношения и так далее. Когда два народа, два государства находятся в состоянии войны, такие вопросы не обсуждаются. Так говорят и так думают депутаты.

– В общем, мнение было единое?

– По поводу решения, какое именно принимать, не было единогласия, мы не могли прийти к единому мнению. А осуждение, общее осуждение, конечно, было».

Если учесть, что после 7 марта в Абхазии следует выходной – Международный женский день 8 Марта, то вернуться к обсуждению вопроса можно будет самое раннее только почти через неделю, 9-го.

Своим мнением с «Эхом Кавказа» поделился сегодня абхазский общественно-политический деятель, эксперт Нугзар Агрба:

«Я, конечно, к этой поездке очень негативно отношусь. Хотя Квирая приводит какие-то доводы, что вот он хочет чуть ли не озолотить район и так далее. Возможно, что ему так кажется. Больно то, что в Администрации президента не нашелся человек, который в спокойной, приватной обстановке ему не объяснил, что так не делается. На меня удручающее впечатление произвело все, что произошло. Акуна я знаю давно, он в самом деле на Восточном фронте… Я с ним не раз встречался, и парень в целом хорошее впечатление производит. Но этот его поступок я не одобряю. Если бы он в Армению поехал, в Азербайджан, но он в Грузию поехал! То, что Акун сделал, это непростительно для Акуна. Он подвел сейчас всех, честно говоря».

Виталий Шария

Эхо Кавказа