На днях в Абхазии произошел очередной скачок цен на топливо. Несколько десятков человек вышли на площадь Свободы в Сухуме на акцию протеста, чтобы выразить недовольство тем, что в соседнем южном регионе России и в Южной Осетии цена на бензин существенно ниже. Лидер Абхазского народного движения и экс-министр экономики Адгур Ардзинба в интервью «Эху Кавказа» рассказал о возможностях стабилизировать цену на топливо.
– Адгур, скажите, пожалуйста, что произошло с ценами на бензин?
Это непродуманное решение, тем более что они до этого отпустили цену на 95-й бензин. Подорожание цен на бензин влечет рост цен на другие товары и услуги
– Правительство на прошлой неделе приняло решение о предельных надбавках. Это практически то же самое, что отпустить цену, поэтому произошел резкий скачок. Это непродуманное решение, тем более что они до этого отпустили цену на 95-й бензин. Можно было регулировать за счет прибыли на этот вид топлива и перекрывать остальные, плюс косвенные меры поддержки можно было применить. Таким образом, ситуация вышла из-под контроля. А в Абхазии, как вы знаете, практически все перевозки осуществляются автомобильным транспортом, поэтому подорожание цен на бензин влечет рост цен на другие товары и услуги.
– Я уже не раз слышала о том, что у правительства есть возможности регулировать цены, но их не задействуют. Так ли это, по-вашему?
– Методы государственного регулирования цен перечислены в статье закона Республики Абхазия о государственном регулировании цен. И все последние годы цены на нефтепродукты регулировались путем установления предельных розничных цен. Однако совсем недавно правительство приняло решение перейти на другую форму – это установление предельных уровней надбавок. На мой взгляд, сейчас, в условиях большой волатильности цен на внешних рынках, это неверное решение. Вот в чем разница, закон предусматривает две формы регулирования – прямую и косвенную. Эти формы могут и должны быть использованы параллельно, как мы это делали раньше. Мы устанавливали предельные розничные цены и за счет косвенных мер еще дополнительно создавали условия для снижения розничной цены. К примеру, в рамках договора о режиме торговли товарами между Абхазией и Россией каждый год мы согласовывали и увеличивали объемы нефтепродуктов, которые поставлялись на абхазский рынок без экспортной пошлины Российской Федерации. Другой пример, когда мы в 2016 году вводили ввозной НДС, на топливо этот вид налога не распространялся. И только потом, когда мы ситуацию стабилизировали, когда мы сумели практически вдвое увеличить объемы беспошлинного ввоза из России, тогда мы и ввели НДС на топливо. При этом мы держали ситуацию под жестким контролем, и цена на топливо в Абхазии была заметно ниже, чем на рынке в России. Если вы помните, была даже шутка о топливном туризме в Абхазии, когда жители Адлера переезжали через границу к нам и заправлялись.
– А почему правительством было принято такое решение?
– Мне тяжело сейчас давать характеристику, но те аргументы, которые мы слышим от министра экономики, от председателя правительства, честно говоря, прямо противоречат логике принимаемых ими решений. Если волатильность на сопредельных рынках высокая, здесь нужно предпринимать меры, чтобы стабилизировать цену. Вы же регулируете только предельную надбавку, а что такое предельная надбавка? Вот у нас с вами контрактная цена меняется и предельная надбавка от контрактной цены, правильно? То есть у нас за неделю цена может несколько раз скакать туда-сюда. Для чего нужен закон о регулировании цен? Для того, чтобы граждане, потребители могли в условиях стабильных цен прогнозировать свое будущее. А если мы говорим о предельной надбавке, в этих условиях она не обоснована. Цена будет скакать вверх. С 2020-го года, вдумайтесь, только за последние год-полтора цена за литр топлива в Абхазии увеличилась на двадцать рублей. Аргументы, которые сегодня приводят экономический блок и председатель правительства, я считаю необоснованными, потому что в равных с нами условиях находится, например, Южная Осетия, где, как мы знаем, розничные цены на топливо на двенадцать рублей ниже, чем в Абхазии.
– Адгур, как, по-вашему, может ли правительство пересмотреть это решение?
– Мне неизвестно о планах правительства изменить свою позицию, но я считаю, что им необходимо незамедлительно снизить цену на топливо, потому что это может привести к социальному взрыву. На днях автолюбители собрались на площади и выразили свое недовольство. Это только первый сигнал. Если дальше правительство не сумеет предпринять какие-то эффективные меры, то социальная ситуация будет усложняться и недовольство граждан, я думаю, будет выплескиваться, потому что у людей есть обоснованные претензии. Они будут ссылаться на ситуацию на российском рынке, где цена существенно ниже, чем у нас, и на рынки Южной Осетии, где цена ниже на двенадцать рублей за литр. А если они не знают, как это сделать, пусть свяжутся с коллегами из Южной Осетии и, я думаю, они им сумеют подсказать, каким образом сделать так, чтобы у них на рынке внутри цена была такая же низкая.
– Насколько я понимаю, один из аргументов правительства в пользу принятия такого решения, что растет цена у производителей и экспортеров в России, с другой стороны, мы знаем, что в России цена на бензин ниже. Поясните, пожалуйста, как сочетается одно с другим?
– Речь идет об экспортной цене. Действительно, в Российской Федерации налоговое регулирование рынка нефтепродуктов претерпевает некоторые изменения. То есть всегда происходят некоторые изменения волатильности. Эти решения, принимаемые правительством России, всегда заранее анонсируются. У нас есть прямая связь с правительством России, с Министерством экономического развития и есть возможность заранее, за полгода, за несколько месяцев получать информацию о тех решениях, которые будут приняты. Исходя из этой информации, мы все последние годы, если взять ситуацию с 2014 по 2019-й включительно, говоря простым языком, выкручивались, чтобы розничная цена у нас была ниже, чем на российском рынке. Вот и все. А все аргументы в пользу того, что там ситуация изменилась, но она всегда там меняется. На то и существует правительство, чтобы в условиях изменения ситуации внедрять новые механизмы, которые позволят держать цену на стабильном уровне. А иначе зачем нам правительство, если они нам просто передают информацию о том, что там ситуация изменилась? Мы это и сами можем в новостях прочитать…
Елена Заводская
