Почти полтора месяца прошло с того момента, как Аслан Бжания вступил в должность президента, и понятно, что ждать каких-либо видимых результатов от новой власти глупо и бессмысленно – слишком мало времени прошло.
Однако, этого времени слихвой хватило бы на озвучивание главой государства обещанной еще в выборный период программы полномасштабных реформ и формирование под этот план действий правительства.
Но до сих пор не то что четкого понимания, каким образом новая команда собирается проводить в стране преобразования, но даже ее расплывчатых контуров не видать.
Есть ощущение, что вся энергия незаметно растворилась в решении пресловутого кадрового вопроса.
До сих пор большинство министерских портфелей не нашло своих новых хозяев. А среди тех, кого все же назначили, в основном до боли знакомые лица: либо министры времен президентства Рауля Хаджимба, чьи полномочия как-то совсем неожиданно пролонгировали при его антагонисте Аслане Бжания; либо возвращенные из еще более далекого прошлого - времен президентства Александра Анкваб, который теперь, как известно, выступает в новой ипостаси – премьер-министра.
Новых лиц в правительстве, которых можно было бы назвать безоговорочными членами команды Аслана Бжания всего двое – министр внутренних дел Дмитрий Дбар и министр туризма Теймураз Хишба. И все. Такая ограниченность ресурса неизбежно наталкивает на мысль: а была ли вообще у Аслана Бжания команда реформаторов, о которой так громко и часто говорилось в период выборов?
Суровые реалии всестороннего кризиса, в который планомерно скатывалась Абхазия как минимум последние десять лет, нынче не запланировано утяжеленные охватившей весь мир пандемией, похоже действительно вогнали новую власть в системный ступор. Делать резкие движения в виде непопулярных мер при отсутствии какой-либо финансовой «подушки» ей явно боязно. Прослеживается тенденция оставить все как есть, а там действовать по ситуации.
По крайней мере, утвержденная структура правительства, по степени своей громоздкости не уступающая своим предыдущим аналогам (на содержание этого бюрократического аппарата вкупе с пенсиями сейчас уходит весь без остатка нынешний доход государственного бюджета), лишь подтверждают избранную тактику. Но такое поведение в абхазских условиях способно лишь усугубить кризис, а не решить проблемы, что делает позиции новоиспеченной власти уже сейчас крайне не устойчивыми.
Даже при том, что после выборов новая оппозиция еще не сформировалась, привести к президентскому дворцу недовольные массы, может кто угодно и под любой повод. Тем более этот повод и так уже лежит на поверхности,дожидаясь своего часа – в связи с карантином резкого ухудшения уровня жизни населения не избежать.
Курортный сезон, от которого традиционно кормится основная часть населения, в этом году либо вообще не состоится, либо пройдет в крайне усеченном виде. Но даже если сезон хоть ненадолго заглянет в Абхазию, «дивиденды» от него могут оказаться неподъемным грузом для местной системы здравоохранения. Даже к гадалке не ходи, с российскими туристами в обязательном порядке в страну въедет большая «порция» коронавируса, от которого республику весь этот период уберегала закрытая граница.
Тезис «Россия нам поможет» тоже весьма наивен в качестве антикризисной меры по нескольким причинам: Кремлю в условиях экономического кризиса сейчас явно не до Абхазии, ему бы со своими регионами справиться. В связи с чем больших денег Сухуму по любому не придется ждать. Но даже, если вдруг финансовая помощь Абхазии будет достаточно увесистой, при тех существующих схемах по распилу, которые отрабатывались годами, ощутить пользу от нее смогут разве что причастные к ее освоению чиновники и близкий к власти бизнес.
При существующей тенденции новый кризис в любом варианте неизбежен. Но в отличие от предыдущих его последствия будут более разрушительными, чем то к чему политическая система давно привыкла – досрочной смены власти. Вкупе со свержением президента рухнет и вся система госуправления, ибо в той форме в которой она существует, прок от нее обществу приближен к нулю.
Преобразования Абхазии необходимы как воздух. Но, если вдруг Аслан Бжания после недолгой раскачки действительно возьмется за полномасштабные реформы (с резким сокращением госаппарата, жесткой борьбой с коррупцией и уличной преступностью, созданием конкурентной среды в экономике и т.д.) кризиса все равно не миновать. Слишком резкое изменение уклада жизни автоматически приведет к большому социальному напряжению в обществе со всеми вытекающими из этого не радужными перспективами.
Тем не менее, в любом случае реформаторский вариант вхождения в кризис лучше чем «застойный» вариант. Ибо в первом случае итогом кризиса станет развитие уже созданной, отвечающей современным реалиям системы управления. И это несомненно позитивно отразится на всех сферах жизнедеятельности государства - от экономики и безопасности до социальная сферы и системы образования.
Перспектива «застойного» варианта никакого оптимизма за собой не несет. В лучшем случае будет очередным этапом в системе перманентных кризисов, в худшем – новый кризис поставит жирный крест на абхазской государственности.
Инал Хашиг
