Программа формирования общего социального и экономического пространства между Россией и Абхазией была подписана во время встречи президента республики Аслана Бжания с президентом России Владимиром Путиным в Сочи 12 ноября. Проект этого документа уже обсуждался экспертным сообществом Абхазии больше месяца тому назад. Однако подписанная программа отличается от проекта. Своим впечатлением от документа поделился абхазский экономист Ахра Аристава.

– На сайте президента Абхазии была опубликована программа формирования общего социального и экономического пространства между Россией и Абхазией. Ваше общее впечатление?

– Первое впечатление о документе – хочется похвалить российских коллег. В глаза бросается, что интересы российской стороны очень хорошо защищены. Если честно – не хочу никого обижать, – интересы абхазской стороны в документе не очень убедительно защищены.

– В чем проявляется в документе незащищенность абхазской стороны?

– Ну, например, здесь есть пункт про тарификацию электрических сетей и в целом энергетики Абхазии. Если так ставится вопрос, то нам же тоже может быть интересна в перспективе тарификация российского газа, российских нефтепродуктов и других жизненно важных и необходимых нашей стране ресурсов.

– Какую опасность в тарификации вы видите?

– Дело в том, что каждый шаг, связанный с повышением тарифов или налогов, влияет на социальную защищенность населения и уровень жизни, все это надо соизмерять. Без экспертной оценки этой ситуации мы всегда приходим к политическому кризису, страна попадает в зону политической турбулентности, начинаются стрессовые ситуации. Любой митинг, любое выступление – вы знаете, как это у нас проходит.

Или, например, касаемо защиты интересов российских инвесторов в Абхазии, там же есть такой пункт… На мой взгляд, получился однобокий документ. Важнейший пункт в договоре 2014 года – о невмешательстве в дела друг друга. И это – ключевой пункт! Исходя из него, должны формироваться все остальные вопросы. Я думаю, здесь нужны по каждому пункту комментарии тех, кто участвовал в переговорах.

Когда договор 2014 года готовился и подписывался, я работал в правительстве заместителем министра экономики. Мы тогда отстояли особое положение Республики Абхазия в налоговых и таможенных вопросах. Если открыть договор – там эти главы вообще убраны.

– Ахра, какую опасность в рамках гармонизации налогового законодательства вы видите для Абхазии?

– Опасность прямая. Дело в том, что в экономике ключевыми моментами всегда являются менталитет и внешняя среда. Не всегда российские коллеги хорошо знают ту реальность, которая есть в Абхазии, так же, как и мы не знаем реальность в разных регионах России. Например, если россияне, греки, поляки платят НДС 20%, не факт, что абхазы тоже будут согласны на такую налоговую нагрузку.

Следующая ситуация – с вывозом мандаринов в Россию. У них есть правило, которое недавно вступило в силу, что можно завозить товары для собственных нужд без налогов только на 500 евро, а у нас – на 150 тысяч рублей. Теперь, что такое унификация? Это означает, что мы тоже должны опустить эту планку? Я не думаю, что это будет радостно воспринято нашими гражданами.

Вопрос в том, что нужно иметь собственный план развития – краткосрочный, среднесрочный и долгосрочный. И тогда вести переговоры с Россией будет намного легче. Если у вас нет собственного плана, вы становитесь частью чужого плана. Это банальная истина. Будет свой план, и будет понятно, гармонично выглядят российские предложения по отношению к национальному плану или нет. Это все важные моменты. Например, пункт об образовании. Наши дети будут сдавать ЕГЭ или мы перейдем на другую систему образования? В программе просто написано: «подготовка законопроекта об образовании», а что это значит? Нужны комментарии тех, кто работал над документом с абхазской стороны. По каждому пункту возникает масса вопросов.

– Ахра, в этой программе есть пункт 37-й – это разработка и подписание меморандума и плана-графика приведения законодательства Республики Абхазия в соответствие с законом Российской Федерации, регулирующим деятельность некоммерческих организаций и иностранных агентов. Каково ваше отношение к данному пункту?

– Да, я всегда говорил, что российское чиновничество – это уже часть мировой художественной литературы. То, как они понимают и как они исполняют российские законы, конечно, удивляет не только нас, но многих. Мое отношение к данному пункту – спокойное. Каждый гражданин, чем бы он ни занимался, даже если он получает иностранные гранты, обязательно должен быть прозрачен и подотчетен. Любой финансовый оборот должен быть прозрачен. Этот вопрос не надо политизировать.

– Ахра, я сама более десяти лет проработала в некоммерческой организации и хорошо знаю, что абхазские НКО проходят ежегодный аудит в налоговой инспекции. И дело не в том, как российские чиновники исполняют закон, а в том, что Государственная дума уже в несколько этапов ужесточает этот закон. И дело в правоприменительной практике в России по отношению к этим организациям, когда любое мало-мальски неугодное власти НКО подвергается репрессиям на основе этого закона.

– Опять же – это вопрос внешней среды и менталитета нашего народа. Это вопрос того, как абхазская сторона будет защищать наш образ жизни и наш менталитет. Нам же никто не запрещает это защищать? В Абхазии другая культура, у нас за тысячелетия люди привыкли говорить правду в лицо. И только потому, что кто-то финансирует какие-то организации из-за границы, абхазу или гражданину Абхазии, а у нас русские и армяне, которые здесь выросли, живут по одним законам, рот уже не закроешь. То есть эти инструменты в Абхазии работать не будут. Никак. И опять же – это вопрос защиты абхазского образа жизни. Ведь власть выбирают для чего? Для того, чтобы она защищала национальные интересы Республики Абхазия. И в этом вопросе, в том числе.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Топливная ассоциация Абхазии требует информации от Министерства экономики, в адрес которого звучат обвинения в использовании административного ресурса для заключения контракта на поставку нефтепродуктов Пограничному управлению ФСБ России в Абхазии. По мнению представителей организации, заключение таких договоренностей без процедуры конкурсной закупки подрывает доверие к государственным органам власти. Минэкономики отвечает молчанием.

Информационно-аналитический портал «АПСНЫpublic» опубликовал письмо вице-премьера и министра экономики Кристины Озган начальнику Пограничного управления ФСБ России в Республике Абхазия Алексею Трубецкому. Из текста следует, что глава абхазского ведомства предлагает российским пограничникам закупать автомобильный бензин и дизельное топливо у компании «Роснефть-Абхазия», которая является «дочкой» «Роснефти».

Неизвестно, является ли опубликованное в социальных сетях письмо подлинным, тем не менее оно вызвало общественный резонанс. Известно, что Кристина Озган в 2017-2019 годах была генеральным директором «РН-Абхазия», поэтому ее предложение, в том случае, если письмо является подлинным, выглядит как попытка лоббировать интересы этой компании.

Топливная ассоциация Абхазии выступила с заявлением, в котором осудила практику использования административного ресурса и нарушение законных конкурсных процедур. Организация объединяет сорок оптовых и розничных поставщиков нефтепродуктов. Это компании со 100%-ным абхазским капиталом, которые работают много лет и обладают соответствующими лицензиями.

Адамыр Габуния, генеральный директор предприятия ООО «АЗиД», которое является членом Топливной ассоциации, прокомментировал заявление и сказал, что подобная практика негативно отразится на доверии к органам исполнительной власти:

«Заявление Топливной ассоциации было сделано в связи с тем, что мы видели, что общественность, в том числе и в социальных сетях, обсуждает письмо, согласно которому Министерство экономики Республики Абхазия в ответ на запрос Управления ФСБ России в Абхазии предлагает в качестве надежного поставщика нефтепродуктов одну компанию. Исходя из того, что публично на официальных сайтах какого-либо из ведомств Республики Абхазия этого письма не было, в нашем заявлении в первую очередь мы хотели призвать соответствующие полномочные органы дать объективную информацию относительно подлинности данного письма. А что касается непосредственно самого содержания того, что обсуждается, в Абхазии есть несколько компаний, которые наряду с той, которую рекомендует Министерство экономики, обладают соответствующими лицензиями. Мы считаем, что если это все имеет место, то это негативно отразиться на экономике и, соответственно, на доверии к органам исполнительной власти».

По мнению Адамыра Габуния, при обращении с подобными запросами уполномоченный орган власти должен предоставлять объективную информацию обо всех участниках рынка:

«По нашему мнению, когда решаются подобные вопросы и кто-либо обращается в государственные органы с просьбой предоставить информацию о поставщиках, которые могли бы участвовать в конкурсе на заключение контракта, не важно какая это сфера, соответствующий полномочный орган должен предоставить объективную информацию обо всех участниках рынка, которые соответствуют условиям, запрашиваемым нуждающейся в закупке компанией».

В Министерстве экономики не ответили ни «да», ни «нет» на вопрос о том, является ли письмо Кристины Озган Алексею Трубецкому, опубликованное в социальных сетях, подлинным. От комментариев там также воздержались.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

На днях президентом Северного Кипра был избран Эрсин Татар, его избрание поддерживала турецкая партия «Ватан» («Родина»), у которой с депутатским корпусом Абхазии налажены устойчивые связи. Астамур Логуа, председатель парламентского комитета по международным, межпарламентским связям и связям с соотечественниками, рассказал «Эху Кавказа», на какой основе возникли контакты и какие надежды связывают в Абхазии с турецкой партией и новым президентом Северного Кипра.

– Астамур, Эрсин Татар избран президентом Северного Кипра, его поддерживала партия «Ватан», которая продвигает, как вы сообщили, признание независимости Абхазии Турцией. Были ли у вас контакты с представителями этой партии и лично с Эрсином Татаром? Поделитесь, пожалуйста, впечатлениями.

– Во втором туре президентских выборов Эрсин Татар (на тот момент действующий премьер-министр) одержал победу над действующим президентом и стал президентом Республики Северный Кипр. Наши друзья, представители партии «Ватан», которые были в Абхазии, с кем у нас есть соглашение парламентского комитета и Лиги друзей Абхазии, поддерживали кандидатуру Эрсина Татара. Лично мне пока не удалось познакомиться с Эрсином Татаром, однако мы через наших друзей поздравили его с избранием. Партия «Ватан», которая активно продвигает интересы Абхазии, и они однозначно говорят о том, что Абхазия должна быть признана международным сообществом точно так же, как и Республика Северный Кипр, открывает нам новые дороги. Я, например, горжусь, что есть у нас такие партнеры и друзья, представляющие турецкую партию «Ватан», которая продвигает интересы Абхазии.

И они это делают открыто. Буквально неделю-две назад был эфир на турецком канале, в котором принимал участие Догу Перинчек, председатель партии, где один из экспертов позволил себе назвать Абхазию и Южную Осетию «карикатурными государствами». Догу Перинчек ему жестко на это ответил, что абхазское общество и народ Абхазии восстановили свою государственность героическим путем ценой не одной тысячи жизней представителей Абхазии, братской помощи Российской Федерации и Северного Кавказа, и мы не имеем права так говорить.

Хочу поделиться еще одной новостью. У партии «Ватан» есть медиа-холдинг, в который входят газеты, интернет-ресурсы и, самое главное, – телевидение, которое вещает на всю Турцию. Канал, входящий в медиа-холдинг, принадлежащий этой партии, готов в неделю один раз предоставить эфирное время (до сорока минут) для новостей из Абхазии.

– Насколько турецкая партия «Ватан» многочисленная и влиятельная? И с чем связан ее интерес к Абхазии?

– Это молодая партия, она организовалась всего лишь в 2015 году, но в ней состоят достаточно известные в турецком обществе политические деятели. Что касается интереса партии «Ватан» к Республике Абхазия и состоят ли там абхазы? Наверняка, там есть граждане Турции абхазской национальности. Я лично знаю одного. Но также знаю прекрасно, что партия «Ватан» работает с Абхазской федерацией культурных центров. Наверное, в будущих парламентских выборах она будет принимать активное участие, сегодня у них есть, конечно, люди в парламенте Турции, поддерживающие эту партию, но нет официальных представителей партии. Сегодня это – непарламентская партия.

– Астамур, на войну в Нагорном Карабахе была реакция официальных структур Абхазии. МИД, парламент, а также общественные организации делали заявления в поддержку Нагорного Карабаха. Как вы их расцениваете? И считаете ли вы, с учетом позиции абхазской стороны, возможным признание независимости Абхазии Турцией?

– Да, конечно, были разного рода заявления и со стороны общественности, и со стороны МИДа, но было также и заявление парламента, которое отличалось от заявления МИДа. Мы в своем парламентском заявлении предложили Абхазию как площадку для переговоров. На территории нашей страны была война, и мы хорошо знаем, какие жертвы несут во время войны, и никто в мире не может сказать, что война – это хороший способ решения каких-то вопросов. Безусловно, мы за то, чтобы этот вопрос на Южном Кавказе, в нашем регионе, мирно разрешился. Что касается признания Турцией Республики Абхазия, это, как мне кажется, все-таки не имеет прямого отношения к данной ситуации. И мы, безусловно, работаем над этим вопросом, и я убежден, что придет этот день, надеюсь, он не за горами. Тем более что у нас есть друзья, которые нам помогают, у нас есть большая абхазская диаспора, есть наши братья – адыги в диаспоре, я очень надеюсь, что в ближайшее время Турецкая Республика признает независимость и суверенитет абхазского государства. Вообще, я считаю, что пора уже решить все эти вопросы, чтобы никогда больше никаких войн в нашем регионе не было, надо поставить все точки и наконец жить в мире, согласии и добрососедских отношениях со всеми государствами и народами, которые проживают в нашем регионе. Я бы так на этот вопрос ответил.

– Какие надежды на признание независимости Абхазии или на возможное сотрудничество вы возлагаете в связи с избранием президентом Северного Кипра Эрсина Татара?

– Я еще раз хочу поблагодарить наших коллег из партии «Ватан», я хочу поблагодарить представителей абхазской диаспоры, которые проводят совместно с нами кропотливую работу. В течение года мы говорим о развитии наших будущих отношений с Северным Кипром. Несколько предложений были озвучены, когда мы были в Турции и когда наши друзья были в Абхазии. Например, в Северном Кипре есть девять университетов хорошего уровня, есть развитый банковский сектор, сегодня есть перелеты, у них рабочий аэропорт. И хотя они тоже не признаны мировым сообществом, но у них есть возможность летать по всему миру через Стамбул. Точно знаю, мы эти вопросы обсуждали, и во время нашей будущей поездки эти вопросы будут поставлены: по аэропорту, по банковскому сектору, по образованию, по медицинскому центру, который они нам предлагали. Буквально сегодня я разговаривал с нашими друзьями, сейчас готовится визит, согласовывается дата поездки парламентской делегации на Северный Кипр. Может, это будет к инаугурации президента Эрсина Татара, может, это будет после инаугурации. Абхазская сторона готова к подписанию межпарламентского соглашения о сотрудничестве. Это будет первый шаг в развитии дальнейших наших взаимоотношений с Республикой Северный Кипр.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Президент Абхазии Аслан Бжания создал рабочую группу по подготовке предложений к проекту Программы формирования общего социального и экономического пространства между Абхазией и Россией на основе гармонизации законодательства обеих стран. Помощник президента по стратегическим коммуникациям Ренат Карчаа в интервью «Эху Кавказа» рассказал о том, что понимается под «общим пространством», в чем суть российских предложений и какие планы у рабочей группы на ближайшее время.

– Ренат, поясните, пожалуйста, что понимается под «общим социальным и экономическим пространством между Абхазией и Россией»? Затрагивает ли оно режим пересечения государственной границы? Если да, то как именно?

– Общее социально-экономическое пространство – это когда две территории, две страны, два государства живут если не по единым, то по корреспондирующим друг с другом правилам социальной и экономической жизни. К социальной жизни относятся все вопросы, так или иначе связанные с правовым регулированием социальных отношений: начиная от вопросов регулирования социальной защиты необеспеченных категорий граждан и пенсионеров, кончая вопросами, связанными с регулированием норм социальных отношений в сфере природоохранной деятельности, например. То же самое касается экономики, она тоже осуществляется по определенным правилам, эти правила в государстве упакованы в законы и в нормативно-правовую базу, в отношениях между стратегическими партнерами они должны быть максимально близкими. Вы задаете вопрос, затрагивает ли это пространство режим государственной границы? Я здесь прямой связи не вижу, границы могут быть жесткими и непроницаемыми, а могут быть условными. Все зависит от режима отношений между государствами. Так вот, установление общих правил управления по замыслу должно в значительной мере облегчить пересечение государственной границы как из Абхазии в Российскую Федерацию, так и из России в Абхазию.

– Из публикаций в СМИ известно, что руководство Абхазии получило российскую версию плана гармонизации законодательства, и в нем 46 предложений. Конкретизируйте, пожалуйста, что это за предложения, каких сфер они касаются?

– Да, действительно, план гармонизации состоит из 46 позиций. Касается он практически всех важнейших сфер жизнедеятельности общества. Это и вопросы, связанные с социальной защитой населения, повышением качества и регулированием вопросов в сфере здравоохранения, с таможенным регулированием. Это вопросы, связанные и с экономическим развитием Республики Абхазия. При всем многообразии сфер и направлений, которых касаются предложения, нужно сказать одну вещь совершенно очевидную, что законодательство Республики Абхазия далеко от идеального состояния. По сути дела, этот план предлагает абхазской стороне заняться развитием собственной законодательной базы. И в таком формате, который бы корреспондировал с законодательством Российской Федерации, что, безусловно, будет облегчать наше взаимодействие на межгосударственном уровне. Уходить совсем в глубокую конкретику я бы не хотел, потому что это по меньшей мере утомительно для слушателей и, наверное, интересней узкоспециализированным аудиториям. Если возникнет необходимость, можно будет более детально по ним пройтись, сгруппировав эти предложения по сферам и направлениям.

– В интервью СМИ вы сообщили, что некоторые предложения вызвали в абхазском обществе негативный резонанс, какие это предложения и с чем конкретно связана негативная реакция?

– Негативный резонанс был предопределен некорректной упаковкой этих вопросов на старте. Речь идет о снятии ограничений на продажу жилой недвижимости гражданам Российской Федерации. Этот вопрос действительно сложный. Тезисы противников известны: разрешение на продажу недвижимости может привести ситуацию к такому положению вещей, когда местное население окажется незащищенным и без шансов когда-либо купить какое-либо жилье и улучшить свои жилищные условия. Кроме того, в истории Абхазии известны трагичные факты, когда коренное абхазское население оказывалось в меньшинстве на своей исторической родине. К чему это приводило, тоже известно.

С другой стороны, совершенно очевидно, что на теме жилой недвижимости очень много спекуляций, очень много демагогии, фобий. Подобного рода манипуляции безответственны, потому что нужно либо осмысленно принимать решение, либо, если даже отказываться от решения этой проблемы, все равно мы должны быть убедительны в своем обосновании. Решать вопрос эмоциями, политическими лозунгами, какими-то клише, по меньшей мере – это несостоятельный подход. В этом смысле я исхожу из того, что интересы граждан Абхазии должны быть защищены устойчивыми, понятными и прозрачными правовыми механизмами. Эту проблему на улице не решить. Ее нужно решать посредством нормального диалога в обществе, без избыточных, я бы сказал, эмоций, создавая механизмы, формулируя правовые условия.

Второй пункт, который вызвал тоже больший резонанс, – это пункт, связанный с наличием препятствий для российских инвесторов, желающих войти в энергетический рынок Абхазии. Опасения сторонников подобного рода ограничений понятны, но рынок диктует свои условия. Мы обязаны найти общий знаменатель, энергетический рынок нужно развивать, реформировать и приводить в соответствие с современными стандартами. Это очевидно.

– А в каких из предложений, по-вашему, Абхазия заинтересована больше России?

– Например, предложения российской стороны по разработке и принятию закона Республики Абхазия об иммунопрофилактике инфекционных болезней. Но разве в этом Республика Абхазия не заинтересована в большей степени, чем Российская Федерация? То же самое касается совершенствования законодательства в сфере пенсионного обеспечения граждан. Есть предложения, связанные с улучшением качества медицинского обслуживания, изменением таможенного законодательства Республики Абхазия, которое бы привело к максимальной синхронизации правил таможенного регулирования с правилами таможенного регулирования в ЕврАзЭС – это вне всяких сомнений во многом облегчит порядок прохождения товаров, произведенных или выращенных в Республике Абхазия, через ту же государственную границу. Это и законодательство, связанное с регулированием вопросов в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности; это и инициативы по совершенствованию нормативной и законодательной базы в сфере защиты индивидуальных предпринимателей; предложения абхазской стороне принять и разработать законодательство, которое бы в конечном итоге регулировало формирование стратегии экономического развития Республики Абхазия. Это вещи, которые должны продвинуть Абхазию как правовое государство.

– Определен ли срок, в течение которого должны быть приняты эти решения?

– Вопросов слишком много, они касаются самых различных сфер, поэтому по каждому из направлений намечены определенные сроки. В эти сроки мы будем стараться вписываться, потому что никакого желания затягивать принятие решений ни у кого нет. Работа комиссии начнется практически сразу, и мы должны будем выработать некий план – окончательную его версию – не позже ранней весны следующего 2021 года. Что касается реализации этих предложений, то здесь вилка от 2021-го до 2023-го года по разным позициям.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Ведущая и корреспондент Абхазской телерадиокомпании Арда Джапуа и члены ее семьи, включая двоих детей, в настоящий момент борются с коронавирусной инфекцией. В условиях Абхазии делать это сейчас нелегко – число больных резко выросло и медицинские службы явно перегружены работой. О своем личном опыте и опыте других больных Арда рассказала «Эху Кавказа».

– Арда, скажите, как вся эта история с ковидом у вас начиналась?

– Начиналась история легко: был легкий кашель один раз в день, позже кашель становится тяжелее, и я уже обратилась в городскую поликлинику, где мне сразу выписали направление на тесты и рентген, потому что работаю на телевидении, а у нас уже был подтвержденный ковид. Поэтому они сразу направили меня. Доктор, как увидела рентген, просто сразу сказала: «Надо пить азитромицин».

– На какой день вы сделали рентген?

– Рентген я сделала на четвертый день, после того, как стала кашлять.

– Были ли у вас проблемы при обследовании легких? Какое обследование вы делали и где?

– В первый раз рентген я делала в Республиканской больнице и в городской. Вернее оказался рентген, который я сделала в Республиканской больнице, он был платный. Тот, который я делала в городской поликлинике, доктор не приняла, потому что он был распечатан на бумаге формата А4, информация на нем была недостоверная. Этот рентген показал двустороннюю пневмонию, но на самом деле у меня на тот момент ее не было. Вторично рентген я делала через 12 дней после лечения. У меня давило грудную клетку, и мне нужно было делать рентген, но я не смогла сделать рентген в Сухуме, потому что в республиканской не делали, а в инфекционной больнице, куда меня направил доктор, не успели установить аппарат. Благо, на следующий день его установили, и я смогла сделать снимок. Он показал, что у меня пневмония в начальной стадии, и это после 12 дней приема антибиотика.

– Как вы делали тест ПЦР?

– По направлению пришла во 2-ю городскую больницу, очереди не было, сразу у меня взяли мазок, но я ждала семь дней ответ. Это было 10 сентября, доктор Анжела Арчелия меня приняла, прослушала и сразу назначила мне азитромицин. Я пила азитромицин уже семь дней, когда мне пришел ответ, что у меня подтвержденный ковид.

– Когда врач вас принимала, она была в защитном костюме?

– Да, она была в защитном костюме, все как положено. Я сама тоже была в маске. С момента, как я стала кашлять, на работу или по городу, если у меня были какие-то дела, я везде ходила в маске.

– Арда, а почему вы передвигались по городу, с чем это было связано?

– Я же вначале легко кашляла, это могла быть аллергия, которая меня мучает последние полгода. Я этот начальный кашель восприняла как проявление аллергии, но с момента, как я была у доктора и мне прописали лечение, я уже никуда не ходила. С 10-го числа у меня была изоляция – как только я сделала рентген, и как только меня прослушал доктор, потому что она мне сразу сказала: «Арда, у вас кашель, вы должны сидеть на изоляции, пока вам не придет ответ из лаборатории», что я и сделала.

– Как ситуация развивалась в вашей семье дальше?

– Первой заболела я, потом стали подкашливать дети. У детей только сейчас стали проявляться такие симптомы, как подташнивание, головная боль, последние 2-3 дня у мальчика стабильно держится температура 37, а девочка сегодня побледнела, ей было нехорошо, ее тошнило, все это только сейчас у них стало проявляться. Супруг, как только у меня подтвердился ковид, на второй день сдал на антитела в лаборатории «ЛабКвест». На тот момент приехать к нам домой из санэпидстанции и взять у всей семьи мазки для ПЦР-теста уже не могли, так как у них была новая инструкция, по которой, если в семье один заболевший с подтвержденным ковидом, то у семьи нет смысла брать мазки. Они считают, что мы все уже автоматически положительные. У него анализ на антитела был отрицательный, и симптоматики никакой нет.

– Арда, вот вы все эти дни сидите дома, самочувствие у вас неважное. Как вы обращаетесь за медицинской помощью – по вашему поводу и по поводу детей тоже?

– Когда я только начинала кашлять, то сразу позвонила на горячую линию и спросила у девушки: «Вот, я кашляю, что мне делать? Имею ли я право сегодня пойти на работу?» И она мне сказала: «У вас только кашель, симптоматики нет, поэтому вы можете надеть маску для спокойствия сотрудников и себя самой и пойти на работу», что я и сделала. В принципе, я была на работе всего один день. Когда у меня подтвердился ковид, с санэпидстанции мне позвонили и сказали, что нужно делать, дали инструкцию, что я не должна выходить и соблюдать режим самоизоляции. Следом позвонили из нашей районной поликлиники, позвонили из детской поликлиники, узнали, где учатся дети, в какой садик ходят, все записали. Назначение они мне не стали делать, потому что меня уже вела Анжела Арчелия. Детей дистанционно вела доктор из детской больницы Марина Чиковани.

– Насколько я понимаю, у вас возникла проблема с детьми, которую вы несколько дней не могли решить и до сих пор не можете решить. Если можно, расскажите, что это за проблема?

– Когда у среднего поднялась температура и они оба уже кашляли, доктор, который нас дистанционно ведет, – наш педиатр, – нам сказала, что нужно детям обязательно сдать кровь на ферритин, на D-димер, общий анализ крови. И моя проблема началась именно с того момента, потому что я стала обзванивать инстанции, ответственные учреждения, но мне никто не мог дать ответ, где можно сдать ребенку анализ.

Сначала я позвонила в городскую санэпидстанцию, т.к. мне сказали, что они могут прислать машину, чтобы осуществить забор крови у детей. Они мне сказали: «Мы этим не занимаемся, звоните в поликлинику, участковому доктору». Позвонила доктору, она попыталась мне выбить машину, но дело в том, что у них нет лаборатории и никто выехать на дом и сделать забор крови не может. Потом мы дозвонились до Людмилы Скорик (главный санитарный врач Абхазии), и она нам сказала: «Республиканская больница должна вам выделить машину, из лаборатории республиканской могут приехать, забрать у детей кровь и проверить». Также она сказала, что могут со скорой приехать и забрать кровь. Я позвонила в республиканскую, мне сказали, что больница на карантине и лаборатория на дом выезжать не может. Я позвонила в скорую, там тоже мне сказали, что у положительных они не берут кровь, на дом не выезжают. Понимая, что мне не могут помочь, я позвонила в частную клинику, объяснила им ситуацию, что я – положительная, что у детей симптоматика, нужно сдать анализы, проверить детям кровь, на что мне сказали, что положительных в лаборатории «ЛабКвест» тоже не принимают.

Естественно, я два дня из-за этого переживала, нервничала, тем более ребенку – старшей – утром стало плохо, и только сейчас, спустя два дня, мне звонит моя знакомая и объясняет, что в инфекционной больнице могут принимать ковид-положительных и брать у них кровь. Сегодня с утра я ходила в инфекционную больницу с детьми, и у всех взяли кровь, чтобы проверить D-димер и другие показатели. Очередь была на сдачу крови небольшая, большая очередь была на сдачу ПЦР-теста. Но проб у них было всего двадцать, а людей по списку было около пятидесяти, поэтому большая часть разошлась, так и не сдав пробы.

– Поясните, пожалуйста, зачем эти анализы нужны детям?

– Предположительно, у детей ковид, т.к. я положительная. Ковид влияет на свертываемость крови, это опасно, нужно следить за показателями крови, поэтому нужно проверить кровь и назначить детям дополнительный препарат. Точно так же, как мне прописали курантил, только у меня кровь никто не проверил – мне просто прописали и я пила.

– Вам повторно ПЦР-тест нужно сдавать? Если нужно, то знаете ли вы, где и как вы должны его сдать?

– Повторный тест обязательно нужен, потому что только так я смогу понять, можно ли мне выходить, заниматься своими делами и не заражать окружающих. Я звонила Алле Беляевой (главный санитарный врач города), и она мне объяснила, что я уже стою на учете и они приедут ко мне домой на повторный тест. У семьи, скорее всего, они не будут брать ПЦР-тест, т.к. в первый раз они у них тоже не брали.

– Арда, у вас есть страничка в «Инстаграме», вы ее ведете, я знаю, что вам пишут люди, у которых аналогичные проблемы, связанные с ковидом. Вы как-то можете обобщить и сказать, с какими проблемами чаще всего сталкиваются люди, и о чем они вам пишут?

– За три дня я ответила на более чем 250 сообщений, и писали мне не только мои друзья, мои подписчики, но и абсолютно незнакомые люди – молодые мамочки, у которых детей лихорадит. Одна из причин, по которой они не знали, что делать, это неинформированность. Они спрашивают у меня элементарные вещи: «Где сдать анализ?», «Где можно проверить, есть ли у ковид?», «Где есть тесты?» – вот такие вопросы они мне задают. Потом они спрашивают: «А как мне прослушать ребенка – он кашляет, у него температура?» Они все еще пытаются звонить в поликлиники, чтобы к ним приехал доктор. Я объясняла, что это невозможно, потому что к положительным не приезжают на дом доктора.

После того как я столкнулась со всем этим, я уже понимаю, как действовать и что делать, кто приедет, кто нет. Я этим всем делюсь с ними, но большинство мам просто в отчаянии, потому что симптоматика у детей разная. Все переживают. Как могу, успокаиваю, но что тут скажешь, когда доктор не может приехать, а ты не можешь повести ребенка к доктору?

В тот день, когда я не могла сделать рентген, наш очень хороший знакомый сказал, что у него двусторонняя пневмония. Он сам сел за руль и поехал в гудаутскую ЦРБ, потому что только там он мог сделать рентген, там ему подтвердили диагноз, но принять его не могли, потому что не было мест. Его с трудом смогли уложить, начали капать и лечить.

Вчера мне написала, например, женщина, к которой не приехали и не взяли тест, а у нее температура. У сына, у свекрови, у свекра – у всех температура, но к ней домой не приехали и не взяли тест, и она ждет, когда у них получится. Мы все уже знаем, что лаборатория забита, и они просто уже не успевают. В городской больнице, насколько мне известно, выдают очень ограниченное количество тестов, люди стоят в очереди. Моя мама сегодня смогла сдать тест в инфекционной больнице.

Кстати, с направлением тоже проблема, потому что маме сейчас нужно сделать КТ, но т.к. она сдавала только на антитела, потому что к ней не приехали и не сделали ПЦР, она получала лечение, но чтобы сделать КТ, сначала нужно иметь подтвержденный ковид и только потом дадут направление на КТ. Когда придет ответ, неизвестно – сейчас очень долго делают тесты. Все очень долго длится, за этот период ее состояние может осложниться, но другого варианта просто нет.

– Арда, скажите, пожалуйста, вы сегодня понимаете: человек заболел, плохо себя чувствует – он может рассчитывать на то, что к нему приедет бригада, возьмет у него пробы, что ему делать в этой ситуации, как ему бригаду вызывать?

– По собственному опыту могу сказать, что в первую очередь надо звонить на горячую линию, вам дадут номера, по которым вы должны будете звонить. Бригады уже никакие не выезжают ни для забора крови, ни для того, чтобы отвезти вас сделать рентген. Уже не получается из санэпидстанции приезжать и у всей семьи брать анализы. Если вы заболели, по симптоматике вы понимаете, что, скорее всего, у вас ковид, вы должны связываться с участковым доктором, чтобы получить от него направление и самим пойти в городскую больницу, отстоять очередь и сдать тест, чтобы вам его подтвердили и уже дальше вы могли ходить с этим подтвержденным ковидом на тот же КТ или рентген.

Т.е. если у вас нет направления сегодня, вы ничего не можете сделать. Я даже знаю, что уже направление на WhatsApp присылает доктор, и по этому направлению делают рентген. По-другому у людей не получается: они с температурой, понятно, что у них ковид, они не могут стоять в очереди к доктору, чтобы получить направление.

– Как бы вы оценили всю эту ситуацию: является ли адекватной та помощь, которую вы получаете?

– Учитывая нашу ситуацию, доктор Арчелия со мной постоянно на связи, она старается по максимуму уделять мне внимание, и я хочу поблагодарить ее и Марину Ражиковну из детской больницы, которые внимательно относятся к моей семье и дистанционно ведут нас. Что касается вопроса, адекватную ли я получаю помощь, в целом, я понимаю, что такая ситуация у нас в стране, потому что у нас разом заболело такое большое количество людей и наши медучреждения уже не выдерживают этот поток. Ну, что же теперь делать? Мое мнение: нужно закрывать учреждения, людей дома сажать, и не 5-го октября, мне кажется, это надо было сделать еще на той неделе, на позапрошлой неделе, когда не было такого количества заболевших людей, потому что сегодня не хватает тестов. Если бы не было такой большой волны заболевших, которым прямо сейчас нужна помощь, то, возможно, санэпидстанция и лаборатория успевали бы обрабатывать тесты вовремя, а не так, как сейчас мы ждем по семь дней. И докторам было бы легче, и гудаутская ЦРБ, наверное, не была бы такая заполненная, и, наверное, я, у которой уже началась пневмония… Например, две недели назад с таким состоянием, как у меня, люди лежали в гудаутской ЦРБ, но сегодня я лечусь дома сама, сама делаю себе уколы. Ну, это наши реалии, я это понимаю и подстраиваюсь под эти реалии, несмотря на то, что это сложно.

Елена Заводская

Эхо Кавказа