На последнем в 2020 году заседании сессии парламента депутаты решили, что оборот оружия надо узаконить и дать гражданам страны право на приобретение и ношение оружия с 27 лет. Абхазские пользователи соцсетей поделились мнением по этому поводу.

– Как вы относитесь к тому, что в Абхазии разрешат приобретение, хранение и ношение оружия?

Рустам: Данный вопрос давно нуждается в законодательном закреплении в Абхазии, в регулировании, потому что есть на руках у населения так или иначе немалое количество стволов, оставшихся после войны, и приобретенных также после. В первую очередь, это касается резервистов. Так или иначе, разрешать надо, я считаю, потому что все запрещая, мы ставим эту область правоприменения за рамки закона. И многих вынуждаем нарушать закон. Разрешить – это правильно, но при этом прописать все условия, каким образом можно хранить, как оформить. Другое дело, что в условиях Абхазии на данный момент есть масса хороших, прописанных уже законов, но они не действуют. Я боюсь, что с этим законом будет во многом то же самое происходить.

Салима: Я против этого. В Абхазии не стоит легализовать оружие.

– Почему, можете объяснить?

Салима: Для того, чтобы легализовать оружие, у нас должна быть система, которая будет все это контролировать. Я думаю, что на данный момент государство не обладает такими ресурсами для того, чтобы легализовать оружие, и для того, чтобы следить за этим процессом. Даже история с майнингом показывает, что мы можем легализовать, но потом не сможем следить за этим процессом. Мне кажется, чтобы разрешить оружие, нужно сначала настроить систему, а потом уже разрешать или отменять. На данный момент, несмотря на то, что у нас существует запрет, очень много людей обладает оружием нелегально. С другой стороны, я считаю, что это может привести ко многим летальным исходам, оружие может оказаться в руках у подростков. Например, в США постоянно происходят какие-то случаи в школах, когда люди, которые имеют право носить оружие, пользуются им не для самообороны, а для того, чтобы напасть на других людей. Если легализовать оружие в Абхазии, это может привести к такому тоже.

Алхас Джинджал: Я к этому отношусь положительно, так как закон об оружии нам необходим. Тем более что у нас есть свежий пример – война в Карабахе, которая показала, что мира на Кавказе, к сожалению, в ближайшее время не предвидится. А мы находимся в состоянии войны с Грузией. Грузия уже, по примеру Азербайджана, начала закупать боевые беспилотники, активным образом вооружает свою армию. Поэтому мы, Абхазия, конечно, должны быть готовы к этим вызовам. Касаемо того, что есть опасения, что разрешение на хранение и ношение приведет к всплеску преступности, это не выдерживает никакой критики, так как хорошо известно, что преступления из зарегистрированного оружия не происходят, ни одного. И те страны, где разрешено оружие, например, в США, у них уровень убийств в два раза меньше, чем в той же России, где есть ограничения на оружие. Высокий уровень преступности в Бразилии или в Мексике, но в Туве, российском регионе, там уровень убийств, умышленных, с помощью обыкновенных ножей, в два раза выше, чем в Бразилии или в Мексике. Так что где разрешено оружие, зачастую ниже, чем там, где оно не разрешено. Поэтому этот закон нам, конечно, необходим.

Ульяна Дмитриевна Романихина: Если это спортивное, или если человек дарит охотничье ружье, это еще приемлемо. Но если это боевое оружие, мне кажется, что это все печально скажется в дальнейшем, так как молодежь у нас очень горячая. Недавно у нас были примеры на свадьбе, просто маленькая шалость, скажем так, или традиция, привела к тому, что погиб человек. Поэтому я считаю, что это очень ненужный закон.

Девушка: Если присутствует оружие, то оно обязательно выстрелит. Особенно, учитывая темперамент нашей молодежи, я думаю, что это недопустимо. Я категорически против, потому что если кому-то разрешить, если сделать выборочно, кто-то заслуживает, кто-то нет, то обязательно будут покупать эти разрешения, и опять будет хаос.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

Абхазские пользователи соцсетей рассказали, как изменились их доходы в 2020 году.

– Изменились ли ваши доходы в 2020 году?

Алиса Пачалия: Мои доходы в 2020 году изменились, но незначительно, потому что у меня специфический формат зарабатывания денег. В основном, это частные заказы в социальной сфере. Если рассматривать общее состояние, то доходы уменьшились в зависимости от того, что ориентир был в сторону COVID-19. Это не совсем моя специфика деятельности, поэтому заказов было меньше. Что касается общего экономического положения, то я заметила, что в этом году у людей появилось больше возможностей в сельском хозяйстве. Они больше сажали, занимались огородом, урожай в этом году был хороший. Но в плане работы, к сожалению, возможности себя реализовать из-за карантинных и других мер у людей не было. Поэтому где-то плюс, где-то – минус.

Ася: Зарплата не изменилась, то есть она не стала меньше, и она не стала больше. Но с учетом того, что цены на все растут, все равно получается, что в этом году мы остаемся в минусе. Доходы все равно уменьшаются, хочешь не хочешь. И ни от кого я еще не слышала о том, что в этом году зарплата хоть как-то была проиндексирована или увеличена, потому что год был для всех тяжелый, не только для работников, но и для владельцев бизнеса. Поэтому мало кто задумывался о том, чтобы хоть как-то поощрить работников или увеличить зарплаты. Естественно, что ни о какой премии, скорее всего, речь идти не будет. Люди стали искать дополнительные источники дохода. Может быть, это тоже говорит о том, что уровень заработка падает, и люди пытаются найти его на стороне.

Светлана Михайловна Матосян: У меня ничего не изменилось. Я как получала зарплату, так и получаю.

– Стабильно получаете зарплату?

Светлана Михайловна Матосян: В августе и сентябре были задержки у учителей по заработной плате и все, после этого больше не было. Да, мы долго ждали отпускных, а все остальное нам выплачивают постоянно, каждый месяц стабильно, поэтому у меня изменений нет.

Блогер: Доходы чуть-чуть увеличились за счет того, что они зависят от туристов. А в этом году количество туристов было больше после того, как открыли российско-абхазскую границу, доходы населения увеличились. Но были и сложный период, когда была закрыта граница с конца марта до августа. Но я считаю, что период с августа по сей день, выровнял ситуацию, и доходов стало больше, плюс. И второе хочется отметить, говоря о доходах в 2020 году: выгоднее работать на себя, фриланс, нежели на государство или на кого-либо. Свой какой-то бизнес, просто телефон, выход в интернет – такой заработок.

Алла Порцхол-оглы, жительница Очамчыры: Конечно, доходы уменьшились. Сезон начался в августе, до Очамчыры он почти не дошел. Люди, которые ходили на сборы урожая, на ореховые сборы, так как орех еще не очистился от болезни, его надо лечить. Те, кто собирали урожай, за это деньги получали, единственные они в этом году, кто кукурузу собрал, помогал людям, они заработали. А мы, кто в туристической сфере работали, мы недоработали, недополучили все. В Очамчырском районе было мало приезжих. Налоги не собирали, так как у людей нет средств. Пандемия, люди болеют, какая бы бесплатная ни была медицина, все равно много лекарств приходится покупать тем, кто дома, на самоизоляции. Они почти все сами покупали. Единственное, не тратили на свадьбы. Мало было свадеб, зато похорон было много. То, что границу не разрешают переходить людям и заработать, люди зарабатывали, это очень плохо.

– Наши граждане же могут выезжать спокойно.

Алла Порцхол-оглы: Да, но они не могут перенести 50 кг мандаринов, продать. Не только наши граждане, но и другие граждане приезжали, зарабатывали.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

Что делать с майнингом криптовалют в Абхазии – запретить или разрешить в надежде на бюджетные поступления? Мнения жителей Абхазии в нашем опросе сильно разошлись.

– Как вы думаете, почему власти не запрещают майнинг? Верите ли вы в то, что майнинг криптовалют может наполнить бюджет Абхазии?

Лили Дбар, предприниматель: Раз этот новый вид деятельности появился в Абхазии, то прежде всего налоговики и соответствующие структуры должны понять схему налогообложения данного вида деятельности. Потом уже на основе всех полученных данных подготовить закон. Тогда можно будет понимать, что какая-то часть денег может еще попасть в бюджет в виде налоговых поступлений. Мы же понимаем, что этот закон будет писаться очень долго. И поэтому на быстрое поступление денег рассчитывать не приходится. Если технически мы не можем себе позволить такой вид деятельности, тогда надо это запретить. И вообще, эта ситуация сейчас мне напоминает ситуацию, которая была много лет назад, когда у нас стояли игровые автоматы, развивался игорный бизнес, были страшные случаи. И тогда у Сергея Васильевича Багапш хватило мудрости и силы воли запретить. Я считаю, что в случае с майнингом должна быть такая же ситуация. А вот эти половинчатые решения: кому-то разрешить, кому-то запретить, это будет только лазейка для коррупции. Мое мнение, надо все это запретить до того, как ситуация изменится в лучшую сторону. А люди, которые завозили оборудование, да, они вложились, но надо же понимать, что есть условия, как можно деньги зарабатывать, зарабатывать за счет других? А кто это позволит? Доводить людей, ситуацию до самосуда, до того, что законопослушные люди начнут громить какие-то установки, зачем создавать такие условия у нас в стране?

Яна: Пусть легализуют полностью людей, которые занимаются этим бизнесом, и пусть, наконец, пополняется бюджет. В пору ужасающей пандемии как раз это – спасательный круг. Я думаю, что майнинг нужно разрешить, более того, пойти на встречу людям, которые занимаются этим бизнесом.

Розита Герман: Очевидно, они недавно сами расписались в том, что никаким образом не получается пополнить бюджет, потому что легализоваться согласно малое количество людей, которые этим занимаются. То есть не удастся легализовать их. Плюс, самое важное, мы знаем, что у нас мощности сетей ужасные, поэтому даже при легализации майнеров все равно система у нас обрушена была бы. Поэтому я считаю, что само разрешение на майнинг и то, что нет запрета, – это абсурд! Все не так просто, все гораздо проще, потому что сами же власти и те, кто стремится к власти, и вообще довольно состоятельные люди, – все уже обзавелись своими фермами. И, конечно, никто отключаться не будет. Но абсурд состоит в том, что страдают сегодня все. А я говорю от лица тех, у кого маленькие дети, особенно груднички, которые остаются на два часа в день без электричества с утра и на два часа вечером. 30 лет назад у нас была сложная ситуация, послевоенная, военная, но сегодня говорить о том, к чему мы пришли, без слез об этом не скажешь. Все-таки мы думали, что мы будем лучше жить, и для наших детей мы хотели бы лучшей жизни. И сегодня из-за того, что люди – эгоисты, думают, что они себе намайнят определенные деньги, как говорится, из воздуха, но при этом садится вся система, а страдают все. Вот у меня такое настроение, я готова идти и поджигать эти фермы уже, потому что мой ребенок вечером мерзнет дома, я ему шапку надеваю – это в XXI веке, в 2020 году.

Анзор Адлейба: Запрещать майнинг неверно, наверное. Я думаю, что нам надо упорядочить, сделать определенный тариф. Это веяние времени, и вообще будущее за цифровыми технологиями.

– Вы знаете, в каком состоянии наша энергетика, тем не менее вы считаете, что нужно оставить?

Анзор Адлейба: Обязательно нужно оставить, это дело нужно развивать, но при этом упорядочить, чтобы платили все. Беда не в том, что появились криптовалютчики, беда в том, что не платят, воруют электричество. А если платить, поступившие средства расходовать на содержание и улучшение электрических сетей, то все нормально. Как можно запретить человеку, который продал все, купил оборудование, ему сейчас скажи – он же умрет.

Кристина: Практика показала, что это вообще не наша тема на сегодняшний день, потому что наша энергетическая система, отрасль в удручающем состоянии. Может быть, у нас энергии хватает на них, но у нас линии в ужасном состоянии, все старые и не выдерживают. Мое личное мнение, вообще всех отключить, не имеет значение, когда он купил, сколько он денег потратил, один миллион, два миллиона или десять тысяч рублей, просто всех отключить. Может быть, в будущем – да, но не сегодня.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

В Абхазии растет недовольство веерными отключениями электричества, введенными с 15 ноября по всей территории республики. Районы обесточиваются по графику на шесть часов в сутки, создавая серьезные неудобства людям.

– В Абхазии с 15 ноября начались веерные отключения электроэнергии. Как вы справляетесь? И как вы оцениваете действия властей?

Алексей Ломия, юрист: Наша энергосистема находится в очень плачевном состоянии. Эти веерные отключения рано или поздно предполагались. Но все мы должны понять, что нарастающее количество электроприборов у населения никак не может сосуществовать с таким количеством майнеров в Абхазии. Это уже всем очевидно, что с появлением майнеров наша энергосистема совсем просела. И вот эти полумеры со стороны властей, с введением какого-то повышенного тарифа для них, с попыткой их легализовать, я думаю, что это полумеры, которые не приведут ни к чему хорошему. Совершенно очевидно, что здесь нужно поступить самым драконовским способом, всем миром надо объединиться и эту деятельность запретить категорически, пока мы не наведем порядок в своей энергосистеме. Категорически запретить всем без разбору! От мала до велика, независимо от того, кто занимается, как занимается и т.д. Легально, нелегально, всем запретить, потому что мы не выдерживаем. Мы должны это признать!

Римма Хашба: Подстраиваемся под то расписание, которое они нам диктуют. Очень сложно, потому что, когда включают свет, отключается вода или наоборот. Или интернет отключается. И постоянно у нас: свет есть – воды нет, вода есть – света нет. Стиральную машинку включить невозможно, постирать. Честно говоря, после войны, по-моему, было легче. Мы одну проблему не решили с теми, кто не оплачивал за электроэнергию, и была большая проблема. Сегодня добавились еще майнеры. Летят трансформаторы по районам. У нас одно удовольствие, что мы живем в собственном доме, давно решили проблему отопления, то есть поставили печку, буржуйку, купили дрова. У нас маленькие дети, рассчитываем только на себя. Но как без стирки, без воды? Это нереально выживать так. А если еще люди болеют, им как быть? Плюс без света сидеть, просто уже невыносимо! В мои 67 лет просто невозможно, никакого просвета в жизни нет.

Леуан Лагулаа: Помимо веерных отключений, еще происходят внеплановые, например, у меня в Ачадаре позавчера не было света более 10 часов. Как я отношусь к тому, власть справляется или нет, мне кажется, что не справляется, причем не только эта власть, и предыдущая, и до нее власть не справлялась. Не видно, что власть способна решить этот вопрос. Особенно с усугублением майнинга, поэтому ситуация такая критическая. Я думаю, что власть… по крайней мере, она нам не говорит, какие у нее есть пути выхода. Кроме того, чтобы попросить людей, которые занимаются майнингом, не заниматься этим.

Девушка: Я категорически против криптовалюты и майнеров, за наживой легких денег мы просто приводим всю нашу энергетику в ужасное состояние. Отключать в такой холод свет, это, конечно, ужасно. Мы пытаемся подстроиться под новый график, отапливать все комнаты обогревателями, но за три часа дом не успевает нагреться. Мы пытаемся выжить, как и все в нашей стране. Пьем горячий чай, сидим дома, не выходим в такой холод.

– Как вы оцениваете действия властей?

Девушка: Думаю, что это вынужденная мера, надо решать проблему с криптофермами. Либо их переключать на самостоятельный СухумГЭС, отключать их от общей сети, но жить так дальше, наверное, все понимают, что невозможно. Еще зима не началась, а у нас нет света по шесть часов в сутки, это не дело.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

– Как должны себя вести власти Абхазии в вопросе Аибги?

Ричард Чкадуа: Сегодня общество понимает, что этот вопрос, который был некогда спорным, сейчас перерастает в плоскость некоего конфликта. Поэтому мне кажется, что в данном случае надо быть просто очень оперативным и очень взвешенным в этом вопросе. Поэтому обе ветви власти, мне кажется, имеют все полномочия для того, чтобы сесть и детально обсудить ситуацию, сделать какую-то аналитическую справку, которая будет предложена, на мой взгляд, всем сторонам, кого касается этот вопрос, включая, конечно, само население. Это вопросы национальной, государственной безопасности, и они не могут быть отложены на какое-либо время. Я вижу, что эти вопросы сейчас обсуждаются в парламенте. Да, на каком-то этапе это обсуждение должно быть закрытым, информационно, все понятно, на уровне дипломатических диалогов, но резюме мы все должны услышать. Посмотрим, каково оно будет. Но снова повторяюсь: максимально дипломатично и оперативно. Я думаю, что в условиях сегодняшнего дня, когда мы видим, что происходят новые конфликтные вопросы, я думаю, что нет смысла… другое дело, как сделать их не спорными, поэтому надо подойти очень взвешенно.

Рисмаг Аджинджал: Власти Абхазии, раз произошла ситуация, должны наверняка открывать новый пост, где этот мост, несогласованный, стоял. Дальше вопрос моста пусть решает совместная комиссия. Также кто организовал этот мост, с ними надо провести объяснительную беседу, чтобы они прекратили портить абхазо-российские отношения. Это какие-то коммерсанты, с ними, безусловно, кто-то из Абхазии или из спецслужб России должен провести жесткую беседу на предмет того, чтобы они прекратили портить абхазо-российские отношения ради своего личного интереса. Я вижу это так.

Закан Нанба: Я думаю, что власти должны сказать: «Уважаемые, вы построили мост, очень хорошо сделали для жителей, если можно, долевой вклад сделать в эту сумму, и дальше этих людей перепрописать на территории Абхазии, или обозначить жестко, что это Аибга, в переводе означает «целое», ее нельзя отделить. Она должна быть целая на нашей территории. Власти что должны предпринимать, что они предпримут, я не могу сказать, у них, наверное, другое видение, но я так думаю.

Алхас Джинджал: Власти Абхазии должны действовать строго в рамках Конституции РА, так как по Конституции РА наша граница неприкосновенна, президент является гарантом Конституции РА, он должен отстаивать интересы Абхазии и ее территориальную целостность. Аибга – это, несомненно, часть Абхазии. После того как все по закону, нужно где надо, на всех площадках отстоять наши интересы. Часть Аибги на нашей стороне, левобережье реки Псоу.

Руслан Барциц: Власти знают, как себя вести, другое дело, почему они ничего не делают? Почему они так запустили, почему забросили эту часть Абхазии? 30 лет назад наши старшие в Гагре, представители «Абрскил» гагрского отделения «Аидгылара» говорили, что нужно заселять молодых, семейных, несемейных, государство должно помочь. Такое дурацкое поведение, я не могу назвать другим словом, нашего правительства может привести к очередному штурму, и не только поэтому, других проблем тоже хватает. Надо садиться с российской стороной, это местечковое, адлерский глава не такой дурак, чтобы не знать, где Абхазия, где Адлер. В данном случае он внаглую специально спровоцировал, скажу, авось пронесет, а там потом привыкнут. Против моста лично я ничего не имею, это мы должны были построить мост, чтобы люди общались, но вопрос не так решается. Если они построили мост, значит, они на что-то надеются. Там чисто коммерческие интересы. Я занимался Аибгой до Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 гг. и после войны, как директор заповедника, там великолепный мрамор, там лес. Правительству надо набрать людей, молодежь, я сам лично пойду и буду заниматься своей археологией. Кто-то может заняться пчеловодством, это государство должно помогать.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа