14 мая 1945 года родился первый президент Абхазии Владислав Ардзинба, сегодня ему исполнилось бы 75 лет. О том, каким человеком он был, вспоминают люди, которым довелось с ним работать.
"Президентов в мире много, а лидеров нет. А вы настоящий лидер своей нации", - так мудро и тонко охарактеризовал посол Турции Гьюрсен Бурак Владислава Ардзинба. Владислав Григорьевич стоял у истоков современного Абхазского государства. С его именем у жителей республики ассоциируется свобода и независимость Абхазии.
Говоря о первом президенте, переводчица Анна Керопян всегда цитирует известного поэта Иосифа Бродского: "Покуда человек готов отдать жизнь за свои идеалы - идеалы эти живы, цивилизация жива". По ее словам, даже в каждодневной рутинной работе чувствовалась жертвенность Ардзинба.
"Он действительно принес себя в жертву, он осознанно это делал. Он настолько любил Абхазию и свой народ, что просто не мыслил себя вне этого пространства. Я присутствовала на всех его международных встречах и видела, как каждая встреча отбирала у него огромное количество сил и энергии. Потому что всем сильным мира сего нужно было донести правду об Абхазии, против которой в то время стоял практически весь мир", - вспоминает Керопян.
После Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 годов в Женеве начались переговоры между конфликтующими сторонами с присутствием международных наблюдателей. Во время переговорного процесса Владислав Григорьевич всегда ссылался на историю, что совершенно не нравилось его оппонентам.
"Иногда дипломаты говорили: "Ну что вы все время нас отсылаете к истории, к отдаленному прошлому? Давайте говорить о сегодняшнем дне". Но он отвечал: "Не зная прошлого, мы никогда не сможем понять, что происходит сейчас". Один дипломат даже сказал, что у него голова болит от нашей истории. Владислав Григорьевич ему ответил: "Знаете, если у вас, у дипломата, голова болит от истории, возможно, вы занимаетесь не тем делом", - с улыбкой вспоминает Керопян.
Во времена правления Ардзинба внешнеполитическое состояние Абхазии было шатким, ни одна страна в мире не признавала ее независимость. Однако и тогда, когда маленькая страна гордо противостояла всему миру, даже оппоненты Ардзинба признавали его лидерство, величайший интеллект и силу духа.
Болел за Абхазию
Отару Адлейба, 11 лет работавшему у Ардзинба водителем, первый президент запомнился как человек, который всей душой болел за свой народ.
Отар стал работать у Владислава Григорьевича уже после войны, в 1997 году. Даже тогда Ардзинба не переставал ежедневно проверять сводки МВД.
"С утра у него могло быть хорошее настроение, но стоило ему услышать о чем-то плохом, улыбка сразу же сходила с его лица. Он очень близко к сердцу воспринимал все, что касалось Абхазии и народа Абхазии. Однажды утром секретарь Раиса Николаевна принесла сводки МВД. Она положила сводку на стол Владислава Григорьевича и сразу побежала за валидолом. Я посмотрел на бумагу, а там было написано, что "лесные братья" убили 15 человек. Он очень болезненно воспринял эту весть. Он был таким", - вспоминает Адлейба.
Водитель настолько хорошо изучил Владислава Григорьевича, что даже по бровям мог отличить, когда у президента хорошее или плохое настроение. Если Ардзинба был не в духе, то водитель и телохранители молчали. Но при хорошем настроении президента они и шутили, и анекдоты рассказывали. Часто и сам Ардзинба любил шутить с ними.
"Однажды мы ехали на госдачу в Пицунду, рядом со мной сидел телохранитель Гемберт. Владислав Григорьевич прислонил голову к стеклу и закрыл глаза, он был очень уставшим. Гемберт говорит: "Я вам сделаю звание старшего лейтенанта, так как вы - водитель и телохранитель президента". Мы начали спорить, что офицерские звания начинаются с младшего лейтенанта. Пока мы спорили, Владислав Григорьевич открыл глаза, мы сразу умолкли. Но Владислав Григорьевич стал расспрашивать, о чем мы спорили.
- Гемберт, Адлейба надо дать генерала, - пошутил он.
- Есть Владислав Григорьевич, - сразу же ответил Гемберт. - Конечно, он нас не ругал и не бил, но мы его боялись и уважали", - отмечает водитель первого президента.
Если даже президент расстраивался и горячился за что-то, то он быстро остывал.
"Однажды наша машина сломалась, а мы тогда ехали на какие-то похороны.
- Я не могу толкать вашу машину, - сказал он, вышел из машины и пересел в другую.
Всю дорогу мы ехали молча. На второй день он говорит своей жене:
- Знаешь, почему едет машина сзади?
- Конечно, это же охрана, - ответила она.
- Нет, это для того, чтобы я мог пересесть туда, если эта машина сломается, - добавил он, улыбаясь.
Он умел и шутить. Он будто бы обладал гипнозом. Он удивительным образом умел располагать к себе людей", - вспоминает Адлейба.
Президент абхазо-адыгского народа
Владислав Ардзинба был признанным лидером не только у себя на родине, но и за ее пределами.
"Однажды мы поехали в Адыгею на юбилей Аслана Джаримова (первый президент Адыгеи - прим.). Мы приехали с опозданием. Владислав Григорьевич переоделся в гостинице и сразу же направился на стадион, где проходил фестиваль "Мир Кавказа". Когда он зашел туда, объявили о прибытии Владислава Григорьевича. В этот момент все пять тысяч гостей моментально встали и стали аплодировать ему", - отмечает Отар Адлейба.
А когда первый президент Адыгеи Аслан Джаримов представлял лидера Абхазии, он подчеркнул: "У нас сегодня в гостях президент адыго-абхазского народа, президент Абхазии Владислав Григорьевич Ардзинба" .
"Стадион снова встал и стал аплодировать. Его любили не только в Абхазии, но и за рубежом, - вспоминает водитель. - Я его каждый день видел, каждый день общался с ним, но нам представлялось так, будто он не как все мы, будто с другой планеты. Мы все на него смотрели как на божество, с какой-то надеждой. Он действительно был Богом для всех нас.
На него пала тяжелая участь - руководство Абхазией в самый тяжелый период".
Больше всего Отару Адлейба запомнилась последняя поездка Ардзинба в Москву в марте 2010 года.
"Прибыл самолет в аэропорт "Бабушера". Я поднялся и говорю: "Владислав Григорьевич, сегодня нам пришлось тебе помочь, чтобы ты сел в этот самолет, но дай бог, чтобы, когда будешь возвращаться, ты уже сам смог спуститься с трапа". Но 4 марта мы узнали о его смерти. Природа плакала в тот день, шел дождь, но люди шли и шли, чтобы встретить самолет с гробом Владислава Григорьевича. Люди стояли на дороге и плакали", - добавил Адлейба.
