Руководитель Центра стратегических исследований при президенте Абхазии Гиви Габниа покидает свой пост, чтобы занять позицию заместителя главы абхазского Совбеза. Дальнейшая судьба ЦСИ остается неясной – кто возглавит организацию и какой будет кадровая политика нового руководства? В интервью «Эху Кавказа» сам Гиви Габниа сказал, что не исключает возвращения на пост главы центра политолога Олега Дамениа.

В современной Абхазии никого не удивишь работой «параллельных» организаций. Уже около двух десятков лет существуют, например, две писательские организации. Но пока непонятно, продолжат ли существование обе структуры ученых, которые занимаются исследованиями в области изучения экономики и других сфер жизнедеятельности государства.

Многие наблюдатели, следившие в этом году за достаточно долгим процессом формирования новых властных структур в республике после победы на мартовских президентских выборах Аслана Бжания, не упускали из виду и две организации со схожей в последние годы судьбой – ГИА «Апсныпресс» и Центра стратегических исследований при президенте Абхазии. Но если 16 июля к руководству ГИА после почти шестилетнего периода вернули прежнего директора, то относительно центра никаких официальных сообщений пока не появлялось. И вот сегодня возглавлявший ЦСИ почти год Гиви Габниа сообщил «Эху Кавказа», что переведен на другую работу.

Напомним предысторию. Осенью 2014 года, когда после прихода к власти президента Рауля Хаджимба была освобождена от должности директор «Апсныпресс» Манана Гургулия, вслед за ней ушел по собственному желанию весь журналистский коллектив ГИА; впоследствии они создали частное информагентство «Абхазия-Информ». Ощущение дежавю возникло у многих в обществе спустя пять лет, когда Рауль Хаджимба после второй своей инаугурации (впоследствии кассационная коллегия Верховного суда Абхазии отменила принятое в его пользу решение ЦИК по итогам президентских выборов 2019 года) 11 ноября своими указами освободил кандидата философских наук Олега Дамениа от исполнения обязанностей директора ЦСИ и назначил на эту должность юриста Гиви Габниа, работавшего до этого заместителем руководителя администрации президента РА.

19 ноября 2019 года на сайте ЦСИ появилось заявление ученого совета центра. В нем выражалось несогласие с политикой президента в отношении центра и отмечалась невозможность вести научную деятельность в условиях вмешательства представителей власти в его работу, которое не дает возможности объективно и в полном объеме изучать социально-экономическое положение республики. «В связи с этим коллектив ЦСИ принял решение об уходе вместе с экс-руководителем Олегом Несторовичем Дамениа», – отмечалось в заявлении. А 27 ноября бывшие сотрудники ЦСИ провели пресс-конференцию, на которой сообщили, что создали новую автономную научную организацию «Центр социально-экономических исследований» (АНО ЦСИ), уже зарегистрированную в Минюсте РА, и что коллектив экспертов во главе с Олегом Дамениа продолжит свою деятельность в здании центра «Мир без насилия» им. Зураба Ачба. Бывшие сотрудники ЦСИ подчеркнули, что в своей научно-исследовательской деятельности пользовались исключительно официальными данными Госстата РА, находящимися в открытом доступе. Но публикации о результатах их работ стали вызывать все большее недовольство в администрации президента. По мнению экономиста Хатуны Шат-ипа, камнем преткновения между коллективом ЦСИ и чиновничьим сообществом стали исследования ЦСИ, в которых нашли отражение выводы о кризисном состоянии экономики республики и неэффективности действующей системы государственного управления. «С их стороны ни один человек не мог аргументировано опровергнуть наши исследования и научные доводы. Когда мы разместили на сайте ЦСИ работу «О состоянии экономики Абхазии за 2014-2018 годы», нам позвонили из администрации президента с просьбой снять этот материал. В мае или июне мы хотели провести конференцию по теме «Есть ли выход из кризиса?», а нам сказали, что надо подождать до лучших времен, поскольку слово «кризис» не очень подходит». К этому наверняка можно добавить и раздражение власти после ряда интервью в СМИ, в том числе на «Эхе Кавказа», самой Хатуны, в которых она рассказывала о результатах исследования социально-экономического развития страны последних пяти лет и приводила весьма неутешительные цифры.

Примечательно, что создавшаяся тогда коллизия вызвала в СМИ и блогосфере Абхазии однозначную поддержку ученых, решивших пойти на демарш против власти. Даже со стороны журналистов, которые последовательно поддерживали тогдашнюю властную команду, высказать открыто одобрение действиям властей, наверное, было, что называется, не с руки, ибо получалось бы, что они «наступают на горло собственной песне» про открытость, прозрачность и т.д.

Единственным, кто публично сформулировал тогда альтернативную точку зрения – в поддержку власти, был Гиви Габниа, который на своей пресс-конференции напомнил, что есть определенные правила, по которым работает ЦСИ при президенте: результаты исследований представляются, прежде всего, учредителю, для внутреннего пользования, и уже он решает, целесообразна ли их публикация.

На упомянутой пресс-конференции в прошлом ноябре Гиви Габниа отмечал, что он предлагал остаться работать всем ушедшим сотрудникам, но они отказались, и сейчас он занимается набором новых. При этом добавил, что в ЦСИ по-прежнему будет уделяться первоочередное внимание экономике, но он планирует расширить диапазон исследований, поскольку в стране «много проблем и в здравоохранении, и в коммунальном хозяйстве, и в социальном обеспечении, особенно пенсионном, и в правоохранительной системе».

Наша сегодняшняя беседа была посвящена работе ЦСИ, и началась она с вопроса о том, кто же сейчас трудится под руководством Габниа в центре. Ведь если АНО (автономная научная организация) постоянно проводит пресс-конференции и в других формах контактирует со СМИ, нынешний ЦСИ при президенте этим не занимался. Гиви Габния рассказал:

«По экономической части у нас Леон Кварчия...

– Он работает заместителем главы администрации Сухума?

– Да, да, да… А здесь у нас занимается научной деятельностью. По линии экономики еще у нас есть Лутфия Колбая. Тоже с экономическим образованием. И по ходу они работники университета. Из университетских у нас также лингвист Эльза Сабекия. По сельскому хозяйству – сотрудник Института ботаники Ирма Айба. По правоохранительной системе у нас был принят на работу Рамиль Ажиба. По вопросам опроса населения, сбора информации был принят с образованием соответствующим Давид Габния. У него два высших образования, второе – как раз по социологии. Вроде всех назвал».

Надо подчеркнуть, что мы договаривались об этой беседе с Гиви Габниа вчера, но сегодня совершенно неожиданно прозвучало, что он уходит с должности директора центра, так как назначен на новую работу:

«Заместитель секретаря Совета безопасности Абхазии.

– То есть заместитель Сергея Шамба.

– Да, Сергея Шамба».

Информацией о том, кто возглавит вместо него ЦСИ при президенте, по словам Габниа, он не располагает. Можно только рассуждать на эту тему, в частности о том, не вернется ли туда Олег Дамениа, а с ним и другие ушедшие в прошлом ноябре:

«Я скажу так. Возможность есть, конечно. Глава государства может посчитать, что может работать и бывший руководитель центра. По всем правовым моментам, другим моментам все это возможно. Теперь, говоря обо всех остальных сотрудниках. Ну, вы знаете, здесь сотрудники на работу уже приняты, как говорится, на законных основаниях. А штатов-то столько нет в центре. Штатных единиц семь-восемь, сами представляете…

– Ну, в принципе, такая же ситуация была в «Апсныпресс». И там остались почти все сотрудники, которые работали при директоре Ренате Чагава.

– Сотрудники, работники, они же имеют свои права. Я повторюсь еще раз: мы – государственные служащие, нас государство, допустим, может направить в ту или иную сферу, на те или иные должности, или просто убрать с должности, но работников организации это не должно касаться. У них соглашение есть в соответствии с нашим положением о работе центра. Контракты есть на сроки. На сроки мы их принимали на работу. И их, как говорится, смещать, увольнять, можно только в соответствии с трудовым законодательством».

Виталий Шария

Эхо Кавказа

О том, что собой представляет современная молодежь Абхазии, о взаимоотношениях поколений и государственной молодежной политике рассказал экс - директор научно-исследовательского центра при Государственном Фонде молодёжи РА, автор ряда научных работ - Рамиль Ажиба.

— Вас знают, как единственного специалиста, занимающегося исследованиями проблем молодежи. Долгое время вы возглавляли Научно-исследовательский центр при Государственном Фонде молодёжи РА, издали несколько научных работ по этой тематике. Давайте попробуем сравнить нынешнюю молодёжь и молодежь довоенной Абхазии.

— Как раз я много лет работал над сравнительными исследованиями, потому что это было необходимо для точного диагноза. Не проводя никаких исследований Вы сами замечаете разницу. Приведу пример. За последние 15 лет в Абхазии студентов стало больше, чем было до войны. Но тут же мы задаёмся вопросом - можем ли мы на этом основании утверждать, что современная молодежь более образованная? Не думаю. Дело в том, что качество образования снизилось. В 1996 году исследования показали, что материальные ценности у молодых людей стояли на 5-м месте. По исследованиям, проведённых уже в 2004 году, этот показатель был на 2 –м месте. Начали думать, что же всё это значит? Признак стяжательной направленности современной молодежи, или изменившихся общественных ценностей в нашем обществе? Для этого требовались глубокие исследования и делать однозначные выводы, основываясь на статистике и социологии, какая молодежь лучше или хуже, я не стал. Могу только сказать, что молодежь сейчас другая, а в своей массе — разная.

— Кто относится к категории молодежи?

— Какие то страны этот возраст определили в интервале от 15 до 24 лет, другие страны от 16-27 лет. Мы же определили возрастные границы, в соответствии с Законом о государственной молодёжной политике от 14-30 лет. Вы наверное слышали, что во все времена ценились не количество прожитых лет, а качества, присущие тому или иному возрасту. Каждый возраст имеет свои свойства, как положительные, так и отрицательные и, следовательно, не большую или меньшую, а свою ценность. Приходилось изучать молодежную политику в других государствах, и только потом нами были предложены возрастные границы от 14-30 лет. Но возрастные границы могут быть изменены со временем. Зависит это от социально-экономического положёния в государстве и обществе. Уровень жизни вырос. Вскоре мною было предложено изменить возрастные границы нижнего порога с 14 на 16 лет. И верхнего порога с 30-27 лет. Обосновал я это просто. До 16 лет несовершеннолетними молодыми людьми должно заниматься Министерство просвещения РА, так как они учатся в школе. А до 30 лет мы воспитываем иждивенцев. Другой вопрос, как не меняй возрастные границы, значение молодежи в современном обществе нами до сих пор до конца недооценивается. Сегодня наша молодежь находится на обочине политики государства.

— В чем на Ваш взгляд причина недооценки государством, молодёжи?

— На мой взгляд и я в этом убеждён, что молодежь обделена вниманием не только государства, но и общества, а именно потому, что до сих пор за 27 лет не осознается и не воспринимается в качестве особой ценности. И мало кто добросовестно без всякой политики, задается вопросами: «За что стоит ценить молодежь? Какая польза от нее в настоящем и будущем? За что к ней нужно относиться особенно внимательно?»

А ведь уже сегодня мы чётко видим, что жизнь поставила перед нами такие задачи, которые в силу особой их технологичности, требований, может решить только молодежь. И это относится буквально ко всем сферам деятельности нашего государства. Нельзя не отдавать себе отчета и в том, что новейшие технологии и системы управления, которые являются основными факторами развития государства, могут быть созданы только людьми нового типа мышления, что свойственно только молодым, носителям новых знаний. Эти качества мы должны особенно ценить, а значит, молодежь — это наша большая ценность.

— Насколько современная молодежь отвечает требованиям времени? Способна ли она оправдать возлагаемые на нее надежды, определить характер развития нашего государства?

— Это не простой вопрос. Общественно-политические кризисы в нашей стране больно ударяют по молодежи. Мы этого может не замечаем, но молодёжь получает своеобразный стресс. Заметен кризис семьи, особенно молодой. Уровень смертности молодых граждан не падает. В условиях постоянного общественно-политического кризиса, в который, здесь нужно особо подчеркнуть, ввергает именно старшее поколение, падает уровень материального благосостояния молодых граждан. Очевидна тенденция ухудшения здоровья молодежи. Психологическая надломленность. Неверие в будущее своей страны. Поэтому многие молодые граждане по-возможности остаются в РФ. Всё, что я подчеркнул, это сделали мы, старшее поколение, которое до сих пор добросовестно заблуждается, а может и недобросовестно, что они могут в этом быстро меняющемся и технологичном мире, передать свой опыт. Здесь же хочется подчеркнуть, чтобы передать определённый опыт молодым гражданам страны, для этого нужно взаимное доверие, преемственность поколений, проходящая в спокойной атмосфере и многое другое. Этого мы сегодня наблюдать не можем. У нас получилось с точностью наоборот.

Наша экономика не в состоянии востребовать и использовать молодежь на не созданном для неё в первую очередь, поле для самореализации. Работа у молодых граждан ассоциируется исключительно с термином «должность». Привило этот термин старшее, как мы любим говорить – мудрое и опытное поколение, которое годами боролось за должности в государстве. Таким образом, благодаря мудрым и опытным старшим, мы получили - отчуждение молодежи от производительного труда. И как результат — падение ценности труда, ориентация на отдых и развлечения, поиск легкого и нетрудового пути добывания денег и т.п. Отсюда идет криминализация, небывало широко распространились наркомания и алкоголизм. Старшее поколение, которое считает себя мудрыми и опытными в жизни, нанесло колоссальный вред сознанию молодых граждан. Правда этого ещё никто не признал.

Молодежь отшатнулась от такой политики государства, разочаровалась в существующих политических партиях, их лидерах, что приводит к скрытым протестным настроениям. Несмотря на то, что молодёжь активно участвует в разного рода митингах и других протестных мероприятиях, всё же молодёжь отстаивает права не своей категории граждан, а в большей степени интересы старших, которые, как и при СССР манипулируют их сознанием. Все это говорит о том, что старшее поколение в своих расчетах на будущее Абхазии пока не видит молодёжь страны.

— Молодежные проблемы связаны с проблемами всего общества. Можно полагать, справившись с общественными неурядицами, мы решим и проблемы молодежи?

— Таким тезисом обычно пользуются политики для того, чтобы оттянуть время для решения молодёжных проблем. Это глубокое заблуждение, что, если мы наладим общественную жизнь, то все само собой наладится и у молодежи. Существуют свои специфические возрастные проблемы, которые надо видеть и реагировать на них. Во-первых, в любом обществе молодость связана с идеей зависимости, большая часть еще не включена в процесс производства, поэтому и не участвует в распределении благ. Молодые люди не обладают личной самостоятельностью в принятии решений, касающихся их жизни, ограничены волей родителей, родственников, учителей, законами, традициями, с которыми нередко бывают не согласны. Следствием является острота социальных проблем молодежи, которую мы и наблюдаем.

В молодом возрасте решается судьбоносная для личности проблема жизненных планов. Когда в состоянии размышлений «кем быть?» находятся десятки тысяч молодых людей, это вырастает в огромную общественную проблему. Не менее сложный и вопрос духовного, нравственного самоопределения — «каким быть?» Молодёжь видит примеры: когда красивый артист играет роль бандита из любимого молодежью фильма «Бумер», и живущий на одну зарплату честный часовой мастер, бедный, но добродушный. Дело всё в том, что вечными являются проблемы социально-психологического плана - повышенная потребность, агрессивность и т. д.

— Страна наша переживала разные трагические периоды, но о проблемах старших и младших мы никогда не говорили.

— Дело в том, что явление это для нашего общества новое, и незамечаемое, а потому особо опасное по своим последствиям, о которых можно только догадываться.

Главное, в чем проявляется сама проблема, это не напряженные отношения между старшими и младшими, а практически постепенная утрата культурного ядра, которое по законам природы должно быть передано от «отцов» и «дедов» к их «детям» и «внукам». Молодое поколение поставлено перед необходимостью создавать для себя свой мир, в котором они хотят быть первыми и хозяевами своей страны. Страну, в которой жили и которую создавали «отцы» уже нет. Страну, которую отвоевали и создают по сей день, и довели до состояния постоянного общественно-политического кризиса, разваливают своим же руками. Не работают не только старые идеи и ценности, но и система. Потому и топчемся на одном месте уже 27 лет.

— Можно ли ситуацию, если не устранить, то хоть улучшить?

— В вопросах старших и младших обязательно должна присутствовать определённая доля взаимности, без которых не может быть положительных отношений, не говоря уже о доверии и искреннем уважении.

Диалог, который должен идти при спокойной и стабильной жизни, у нас практически парализован. А если и как то и получается, то это только связано с традициями народа. Повторюсь, что не традиции здесь должны играть главную роль, а искренность в намерениях старшего поколения, услышать тех, кому они оставят так или иначе, естественным способом страну. Необходим честный и открытый диалог, и для начала наконец-таки осознать ситуацию, в которой мы оказались. А начать можно хотя бы с первоочередных мер по исправлению ситуации, и возврату доверия молодых граждан к старшим и своему государству.

- Как Вам проект «Гордость Абхазии»?

- Отношусь положительно. Но думаю, что свои плоды этот проект может в будущем принести только по совокупности всех остальных мер.

- Кого поддержите на выборах?

- Это не секрет. Молодого и образованного Адгура Ардзинба. Я всю свою жизнь, и не только под выборы, поддерживал молодых.

— Рамиль, и в заключении хочется спросить – что делать?

— Осознать всю трагичность ситуации в которой мы находимся. Начать открытый и честный диалог. Переформатировать всю молодежную политику, как государственную, так и общественную. Перейти на программное обеспечение всей молодёжной политики. Этим самым мы постепенно вернём доверие. А как вернём доверие, то начнём хорошо слышать и понимать друг друга. И ситуация и климат в нашем обществе, обязательно изменятся.