Жители многоквартирного дома в г. Гагре, где проживает первый в Абхазии пациент с диагностированной коронавирусной инфекцией, протестовали против режима жесткого карантина, в котором власть обязала их жить. О том, какие требования они выдвигали, как разрешился конфликт и какая сейчас ситуация в доме, рассказала волонтер из г. Гагры Гузель Садыкова.
Елена Заводская: Гуля, здравствуйте! Скажите, вы живете в этом доме?
Гузель Садыкова: Я прожила в этом доме 18 лет. К счастью, на тот момент я находилась в другой своей квартире, буквально через два дома. Моя дочь и бывший супруг находятся в этом доме, да.
Е.З.: Расскажите, пожалуйста, что у вас было вчера и что сегодня? Какая атмосфера в доме, что делают люди, в каком режиме вы там существуете?
Г.С.: Люди были не согласны с этим диагнозом и, конечно, возмущались, потому что не было тестов, соседей не тестировали. Ни в одной стране мира не завязывали вот так кардинально весь дом, все девять этажей, два подъезда. Конечно, людям это не нравилось. Все дети как в клетке: ни на улицу вывести, ничего. Просили перевезти детей в деревню, например. Вот такой конфликт и получился вчера. Они добивались прогулки детей и собственно теста. Но уже сегодня вроде бы согласились, потому что супруга вполне здорова, чувствует себя хорошо, тест не подтвердился, по крайней мере, так нам говорят. Обстановка сегодня более или менее спокойная, потому что людей обеспечили продуктами. В принципе, и я, как волонтер, с ребятами-волонтерами привозила кому что нужно по заявкам. И, конечно, большую роль сыграла гуманитарная помощь, которую никто не ждал, и не надеялись на нее даже. Все люди адекватные, относятся с пониманием.
Е.З.: Кто организовал гуманитарную помощь? Каждая ли семья ее получила? И что получила, если вы в курсе?
Г.С.: Я, конечно, в курсе всего происходящего здесь. Гуманитарную помощь прислали из Ростова братья Сичинава – это главные инвесторы города Гагры, они считают, что это минимальный набор продуктов. Но мои соседи говорят, что с этим набором можно не две недели прожить, а, наверное, и целый месяц можно не выходить из дома. В наборе было все: мука, рис, гречка, масло, тушенка, сгущенка, сахар, чай – все самое жизненно-необходимое, скажем так. А вот сейчас ребята привезли фрукты: яблоки и бананы, буквально сейчас разгружаются.
Е.З.: А вы не знаете, сколько в этом доме живет семей?
Г.С.: На данный момент 53 человека, сколько семей, я вам точно не отвечу, потому что я составляла списки, но по семьям не пересчитала.
Е.З.: Скажите, пожалуйста, внутри дома эти люди как-то между собой общаются?
Г.С.: Конечно, все на проводе, все в окнах…
Е.З.: А непосредственный контакт между ними есть? Они в гости друг к другу ходят?
Г.С.: Нет, конечно, передвигаются, буквально так: вниз спустились, если внизу встретились, значит встретились.
Е.З.: Гузель, как выглядит охрана дома?
Г.С.: У нас трое суток стоял патруль, сейчас с нами находится машина с участковым, один из волонтеров на помощь мне и я. Остальные приезжают, спрашивают, как дела, чем помочь, и уезжают. К нам постоянно приезжает представитель администрации города – Владимир Вардая. Все на связи, все хорошо организовано, дружно, справляемся.
Е.З.: Жителей этого дома тестировали на коронавирус?
Г.С.: Нет, еще не тестировали. Поначалу они хотели сдать тесты, думали, если протестируются, их выпустят на улицу, и каждый будет жить своей жизнью. А когда услышали, что в любом случае должна быть самоизоляция на две недели без передвижения по городу, они сказали, зачем нам тогда эти тесты? Что так нам дома находиться, что так мы будем дома находиться. Такие требования от них уже не поступают.
Е.З.: Когда жители начали протестовать, кто к ним вчера приезжал, чтобы беседовать?
Г.С.: Это были люди из администрации города, из правоохранительных органов и депутаты. Они всех выслушали и сказали, что не решают, как погулять с детьми, они пришли спросить, чем им помочь? Что нужно? Продукты у всех есть? Лекарства нужны кому-нибудь? Что нужно, говорите, пишите списки, оставляйте, мы по этим спискам, что можем, сделаем. Сначала они отказывались, говорили, что не будут ничего писать, ничего нам не нужно, потом народ успокоился, как-то смирились с тем, что надо все-таки переждать этот трудный и тяжелый момент. И ближе к вечеру приняли и помощь, и все.
Е.З.: На сегодняшний день у вас с ними установлен нормальный контакт?
Г.С.: Да, они на прищепках бросают мне бумажечки, на которых пишут, что им нужно, их забирают или ребята волонтеры, или мне звонят. Вот так.
