В сельском хозяйстве Абхазии есть два периода, почти совпадающие во времени года: сперва начинается мандариновая страда, а потом хамсовая путина. И сходство между ними, которое стало особенно ощущаться в последние годы, – в чередовании успешных и неуспешных сезонов, причем парадоксальным образом во время последних общество, как правило, молчит, а во время первых в интернет-сообществе звучит много возмущений.
Прошлый сезон в цитрусоводстве выдался урожайный, но из-за заторов при экспорте плодов через таможенный пост «Псоу» было много жалоб на долгое стояние перед границей, нынешний был неурожайный, но и жалоб не было. С путиной по вылову хамсы, которая длится в Абхазии с 1 декабря по 31 марта, получилось все наоборот. Год назад, когда квота на вылов составляла 30 тысяч тонн, долго ждали похолодания морской воды, когда рыба сбивается в косяки, но так больше двадцати процентов квоты и не выловили. Прогноз запаса в путину 2023-2024 годов основного промыслового вида, хамсы, на заседании Кабмина Абхазии 1 декабря прошлого года оценивался как средний, 90 тысяч тонн. Плата за 1 тонну выловленной хамсы составляет 2000 рублей, что на 200 рублей больше, чем в прошлом году. При этом уже много лет рыболовством в Абхазии занимаются турецкие суда, зафрахтованные абхазскими компаниями. Общий допустимый улов, или ОДУ, был определен в 27 тысяч тонн.
Сегодня «Эхо Кавказа» связалось с заместителем председателя госкомитета Абхазии по экологии Мурманом Соломко, и вот что он рассказал о путине:
«На данный момент она чуть-чуть притормозилась – в Очамчырском районе. Двое или трое суток вообще не ловили, дали подойти хамсе. И, проведя разведку, они в Гудаутский район перешли ловить. Штаб рыбной путины работает. Девять заводов – по производству рыбных муки и жира – работают. Первые 27 тысяч тонн там чуть-чуть осталось добрать – первый допуск…
– Я читал, что в два раза еще увеличили эту квоту…
– Увеличили, да, увеличили. Разведку провели в море… Знаете, как я вам скажу… Это все же охота. В прошлом году давали прогноз до 30 тысяч, а она вообще не пришла. Причем прогноз давала наука. То есть хамса была в водах наших, но не собралась до такой степени, что ее можно было вылавливать.
– То есть там температурный режим, помню…
– Я пришел к такому выводу… Сейчас девять-одиннадцать градусов температура воды. В прошлом году – до одиннадцати тоже опускалось, но хамса была в рассеянном виде по всему морю».
Но хороший улов и интенсивная работа заводов по переработке рыбы на сухумском Маяке и в восточной части Абхазии порождают много жалоб на ужасный запах, который доносится с этих заводов. Соломко говорит:
«Неделю назад мы проверяли все заводы. Запах стоит вот от этой жареной муки. Когда ее очень много, она действительно преподносит такие дискомфортные ощущения».
Но если бы дело ограничивалось только неприятными запахами… На днях в абхазском сегменте соцсетей вызвал активное обсуждение текст сухумчанки Виолы Кокоскир:
«Эту испуганную, измотанную чомгу 2 января я нашла на берегу. Крылья все слиплись от жирной массы, которая поднимается от трала. Мало того, что вонь стоит нереальная по всему берегу, невозможно плавать... Да, есть такие ненормальные, как я, которые плавают и зимой. Так вот, такой невозможности зайти в воду я не наблюдала никогда ранее, зимой вода обычно чистая, немного тяжелая от соли, а сейчас просто мертвое болото! И понятно, что этой бедной чомге было не выжить, я забрала ее домой. Птица отдохнула, восстановилась и отправилась назад, в море, в мир, в котором все ее существование. Но сможет ли она сопротивляться человеческой алчности? Мало шансов! Но пусть случится чудо, живи моя дорогая!»
«Заводы, которые занимаются переработкой хамсы, должны очищать свои стоки. Очистка стоков, или очистные сооружения, – дорогостоящее удовольствие. Поэтому проблема в этом заключается в первую очередь. Они не хотят нести расходы на очистку своих стоков. Поэтому и возникает эта проблема. Хорошо хоть это происходит в зимнее время, а не в курортный сезон, когда эффект от подобного рода вещей был бы во много раз тяжелей. Главная проблема заключается в том, что у нас много таких заводов и этим заводам, естественно, не хватает рыбы. И когда появляется рыба, они стараются ловить столько, сколько могут поймать. Сколько есть, столько ловят. А это означает, что фактически подрывают репродуктивное стадо следующего года и последующих лет. Вот, например, в прошлую путину поймали всего шесть с небольшим тысяч тонн. А перед этим поймали шестьдесят. Закономерность очевидна. То есть регулирование рыболовства – это первый самый главный фактор его устойчивого развития. Если долго не работает предприятие, потом и запускать его сложно. И эти вещи, о которых говорят экологи, имеют под собой совершенно конкретные экономические результаты».
Виталий Шария
