В парламент Абхазии поступил проект бюджета на 2024 год. Лидер Абхазского народного движения и экс-министр экономики Адгур Ардзинба прокомментировал его и рассказал о том, какие сферы лидируют по затратам.
– Адгур, проект бюджета 2024 года поступил в парламент, ознакомились ли вы с ним? Какое впечатление он на вас произвел?
– Впечатление не очень хорошее, потому что в этом бюджете четко прослеживается отсутствие приоритетов развития нашего государства.
– Что в бюджете свидетельствует об отсутствии в нем приоритетов?
– Это перекос в финансировании. К примеру, более 43% – это расходы на содержание государственного аппарата, чиновников разного уровня, а это больше 5 млрд рублей. Если посмотреть на расходы на развитие сельского хозяйства, на развитие малого и среднего предпринимательства, то это несоизмеримые вещи. 150 млн рублей на поддержку сельского хозяйства против 1,5 млрд рублей, направленных на силовой блок. На содержание Министерства иностранных дел направляется более 160 миллионов, но сельское хозяйство – это приоритет номер один. Это как в домашнем хозяйстве, вы не можете тратить основную часть средств на вещи второй и третьей необходимости. Если характеризовать бюджет, то это не бюджет развития, это бюджет одного года. Это первое. Второе, такое понимание, как бюджетный эффект, в принципе отсутствует.
– Мы в свое время принимали постановление о том, чтобы все расходы бюджета осуществлялись на программной основе. На сегодняшний день мы не видим конкретного целеполагания при планировании тех или иных расходов. Если мы с вами пойдем в администрацию президента, возьмем президента, премьер-министра, главу администрации президента, вице-премьера, 10 ключевых менеджеров Абхазии, посадим их в разные кабинеты и зададим им три одинаковых вопроса: какие планы на год, какие планы на пять лет, какие планы на 10 лет? Какие вообще цели? Все скажут разное. Это говорит о том, что нет командного видения будущего Абхазии. Я привел выше цифру 5 млрд 200 млн рулей на содержание государственного аппарата, какой эффект мы ожидаем от этих расходов? Это нигде не прописано. Улучшится ли качество обслуживания населения? Мы знаем, что даже элементарное предоставление каких-то справок, простые государственные услуги оказываются на уровне прошлого века. При регистрации юридического лица или индивидуального предпринимателя, как и в прежние времена, надо ходить по всем кабинетам и собирать разные справки. Здравоохранение, образование – очень важные сферы, а мы видим, например, что на образование по всей стране выделяется всего 399 млн рублей, а здесь нужны совершенно другие суммы.
– Если недостаточно средств, вас могут спросить: а где их взять?
– Если у вас в стране не выстроены четко приоритеты, вам всегда не будет хватать денег. Яркий пример – текущий год. Вследствие неэффективности, некомпетентных действий, а, может быть, и целенаправленной политики республика столкнулась с острым дефицитом электроэнергии. В текущем месяце и на следующий месяц республика должна изыскать и изыщет 935 млн рублей на оплату перетока электроэнергии. 335 млн рублей уже отправлены на погашение задолженности, и еще 600 млн рублей будут финансироваться, насколько мне известно, источник уже определен. Когда ситуация критическая, деньги находятся. У нас в критическом состоянии находятся образование, здравоохранение, демографическая политика, наше село. И как сейчас были найдены эти 935 млн рублей, так же нужно находить деньги в начале года и распределять по этим направлениям.
Деньги есть, вопрос в понимании важности того или иного направления. Если этот бюджет открыть, то любой специалист скажет, что такого понимания нет у тех, кто его готовил. Более того, мы все прекрасно помним, когда нынешняя власть была в оппозиции, Аслан Бжания неоднократно говорил, что нужно сокращать расходы на содержание государственного аппарата, нужно сокращать количество руководителей, а по факту мы видим кратное увеличение расходов. К примеру, фонды президента и премьер-министра в совокупности составляют 700 млн рублей. Это показатель того, что они в ручном режиме хотят эти деньги распределять. Если говорить простым языком, это бюджет проедания сегодняшнего дня, а, может быть, уже и завтрашнего тоже, потому что в этом бюджете очень маленькая доля инвестиций в завтрашний день, в реальный сектор экономики и в сельское хозяйство. Мы не вкладываем деньги в то, что завтра даст добавленную стоимость.
– Очень большие средства заложены в бюджет на силовой блок. О чем это свидетельствует? Что вы об этом думаете?
– Присутствует перекос финансирования, расходы на внутреннюю безопасность в два с половиной раза превышают расходы на внешнюю безопасность. 1 млрд 700 млн рублей на силовой блок против 700 млн рублей на Министерство обороны. Это говорит о том, что Аслан Бжания старается воплотить в жизнь идею полицейского государства. Он собирается опираться не на граждан страны, а на силовой блок. Но проблема в том, что жизнь рядовых сотрудников тех или иных органов тоже не меняется, например, сотрудников Госавтоинспекции. Мы разве видим заметное увеличение их заработной платы? Хотя мы говорим о том, что ДТП – это важный вопрос, в ДТП гибнут десятки молодых людей. Идет увеличение финансирования специальных подразделений – ОМОНа, СОБРа, которые рассчитаны на то, чтобы защищать власть от народа. Конечно, силовые структуры надо поддерживать, но если у вас народ бедствует, с образованием большие проблемы, демографическая ситуация катастрофическая и вы не вкладываете сюда деньги, а вкладываете их в оборону своей собственной власти.
Это говорит о том, что планы сегодняшней власти не касаются развития нашего народа, нашего этноса, а есть задача на короткой дистанции выстроить оборону для реализации своих меркантильных интересов, связанных с привлечением иностранных олигархов и выстраиванием с ними какого-то совместного бизнеса, а для того, чтобы голодный и злой народ вам не мешал, вы выстраиваете такую вот оборону. Это не новая модель, она широко распространена в разных странах третьего мира, когда главные ресурсы страны разворовываются крупными иностранными компаниями, вокруг них выстроена жесткая оборона в лице частных военных компаний, местное население бедствует и голодает, а какая-то местная элита подкармливается. Эта модель уже испробована, и к ней, к сожалению, сегодняшняя власть стремится.
– На каких принципах должен базироваться бюджет, чтобы ситуация изменилась?
– Для развития государства и любого предприятия нужен план, программа. Когда есть долгосрочная программа развития и видение по каждому направлению, даже те малые средства, которые у вас есть, в том числе и средства помощи из Российской Федерации, будут распределяться с учетом главных приоритетов. Каждое направление нужно запланировать таким образом, чтобы на 5-10 лет вперед мы могли прогнозировать и вкладывать те или иные деньги. Предположим, в развитие сельского хозяйства, в малый бизнес, мы должны четко понимать, каких целевых показателей хотим достичь. Но этого вообще нет, мы живем от года до года. И еще я вижу самое плохое в том, что у нас каждая новая власть все начинает с нуля, поступательного развития в принципе не существует. А это – страшная вещь.
У меня вчера была встреча в селе Лыхны, люди говорят о том, что нужно минимум десять лет заниматься одной многолетней культурой, чтобы она дала экономический результат, его не будет, если мы каждые четыре года будем менять вектор направленности приоритета. Давно уже пора перевести управление государством на современные методы и системы управления, нужно провести четкую инвентаризацию того, чем мы располагаем. К примеру, у нас последняя перепись населения была в 2011 году, сельскохозяйственную перепись мы так и не провели. Мы не знаем, что у нас происходит в селе, мы не знаем, что у нас происходит в городах, мы даже не знаем, сколько у нас по факту проживает экономически активных людей и так далее. Сегодня у нас в селах используются технологии XIX века – это ручной труд. Науки нет в селе. Институт сельского хозяйства живет сам по себе, Министерство сельского хозяйства живет само по себе, управления сельского хозяйства в администрациях живут сами по себе.
Невозможно так развиваться. Я вас уверяю, что в таких условиях, будь у нас миллиарды долларов, ситуация бы не изменилась. Да, обогатится определенная часть общества, чиновники и их родственники, но жители села Дурипш, Поквешь или Река этих изменений не почувствуют.
– Неоднократно в этом году от правительства и со стороны власти звучали утверждения о том, что был очень успешный курортный сезон. Успешность этого сезона как-то отражена в том проекте бюджета на 2024 год, который сейчас будет рассматриваться парламентом?
– Нет, конечно. Условия, в которых мы сегодня живем, связаны с санкциями, контрсанкциями, со специальной военной операцией. В этих условиях привлекательность туристического продукта Республики Абхазии кратно возросла, потому что россиянам объективно некуда больше ехать. Да, есть рост туристического сектора как минимум на 50%. Но если взять проект бюджета, там близко этих цифр нет. Но есть одна очень показательная вещь – это бюджет Гагрского района, он вырос в размере кратно, соответственно, такое же кратное увеличение должно было быть и во всей республике, но этого не произошло. Это говорит о том, что имеют место факты сокрытия доходов, эти доходы от тех или иных туристических объектов передаются в конвертах по вертикали власти. И потом, если посмотреть на экспорт, на внутреннее производство, оно не двигается. Мы говорим о том, что у нас большой наплыв туристов, но по факту мы просто увеличили импорт товаров в нашу страну. Внутреннее производство не увеличивается, потому что нет поддержки со стороны власти. Приехали туристы, потратили деньги, мы эти деньги взяли и поехали в Россию, купили там товары, привезли и перепродали. Эти деньги внутри страны не оборачиваются, добавленная стоимость не увеличивается, и это тоже большая проблема.
Елена Заводская
