В Абхазии золотая криптолихорадка. Паломничество криптоферм в Абхазию объясняется просто – фантастически низкой ценой на электроэнергию. Стоимость одного киловатта для предпринимателей составляет 80 копеек. Понятно, что такая цена прельщает людей, занимающихся этим видом деятельности, и численность криптоферм в Абхазии растет.
За полгода в страну завезено около 100 криптоферм. Это плюс к тому, что уже есть в Абхазии. По некоторым данным, в стране функционирует около восьми тысяч криптоферм разного объема. Под них арендуются пустующие помещения различных НИИ, их собирают в домах, гаражах и квартирах. Доходит до смешного: из квартиры одинокой бабульки на третьем этаже многоквартирного дома несколько лет раздается надоедливое жужжанием – ее сын, живущий за пределами нашей страны, таким образом подрабатывает на жизнь. Бабуля – божий одуванчик, осознав, что возмущение соседей достигло предела, быстро ориентируется в ситуации и жужжание прекращается.
Надо сказать, что слово «криптовалюта» вызывает в Абхазии какой-то клокочущий гнев, напоминающий мне гнев советских людей по поводу «валютчиков». Была в Советском Союзе такая опасная деятельность, именуемая «фарца». Фарцовщики продавали дефицитные товары и торговали валютой. И то и другое было запрещено. И не потому, что они наносили государству большой экономический вред, а потому, как своими действиями разрушали веру советского человека в святость мифа – «кто не работает, тот не ест».
Давно уже вся эта «фарца», за которую судили и расстреливали еще несколько десятилетий назад, стала законным бизнесом, который даже в нашей стране иногда облагается налогами. А формула «кто не работает, тот не ест» в современном обществе может вызвать разве что саркастическую улыбку. Вот поэтому злобный шепоток, осуждающий не коррупционеров, разрушителей родного государства, расхитителей народного достояния и природных богатств, не наркодилеров и контрабандистов и даже не «воров в законе», а людей, которые занимаются майнингом криптовалюты, меня лично немного удивляет. Жаль, что нельзя передать интонацию, с которой большая часть населения произносит слова «майнер», «криптовалюта». Но те, кто помнит, как звучало «фарцовщик», меня поймут и без интонации.
На самом деле обществу есть о чем переживать и о чем беспокоиться, только эти претензии должны быть адресованы не людям, которые занялись майнингом, а к руководству страны, бездействие которого может в прямом смысле слова погрузить страну во мрак.
Проблема заключается не в самом виде деятельности и его нравственных аспектах и даже не в доходах, которые могли бы быть полезны государству и тем же майнерам как жителям и гражданам нашей страны. Все еще проще – отсутствие энергетического потенциала, лимитированный объем электроэнергии, которая поступает в Абхазию от ИнгурГЭС.
Очевидно, что существующего количества электроэнергии не хватит и на криптофермы, и на облуживание населения. Напомню, что единственным источником электроэнергии в стране является находящаяся в совместном пользовании Абхазии и Грузии гидроэлектростанция, построенная в советские времена. После окончания грузино-абхазской войны между Абхазией и Грузией было достигнуто соглашение, согласно которому вырабатываемая ГЭС электроэнергия распределяется в соотношении 40% (Абхазия) на 60% (Грузия). В первые послевоенные годы Абхазия не выбирала обозначенную квоту, однако со временем потребление электроэнергии в стране возросло, что было связано не только с потерей в сетях, но и с повышением уровня жизни, с появлением большого числа минигостиниц и, наконец, криптоферм. Так появился дефицит электроэнергии, которую Абхазия периодически закупает у России по рыночной цене, но продает по 40 копеек (80 копеек коммерческим организациям).
Чтобы остановить рост потребления электроэнергии, правительство Абхазии в 2019 году своим решением запретило деятельность криптоферм. Однако ввоз криптоферм это не остановило, а значит, этот вид деятельности процветает, несмотря на запреты правительства. «Сперва запускаем, потом ищем», – выражает недоумение глава Таможенного комитета Гурам Инапшба и добавляет, что решить эту проблему просто – надо запретить ввоз криптоферм в Абхазию. Он уверен, что это возможно, если решение о запрете на ввоз криптоферм будет принято на законодательном уровне.
Однако есть обоснованные сомнения, что парламент и правительство, в которых есть криптовалютное лобби, согласится на «нарушение прав предпринимателей». Так что, скорее всего, раньше или чуть позже, но проблема дефицита электроэнергии возникнет, и тогда за «права предпринимателей» придется расплачиваться рядовым потребителям электроэнергии. Да и крипторай перестанет быть таким уж раем. И вот почему.
В 2009 году (если быть точными – 30 декабря 2008 года) Министерство энергетики Грузии попыталось передать ИнтерРАО ЕЭС генераторы на территории Абхазии. Переговоры велись кулуарно между председателем правления ОАО «Интер РАО ЕЭС» Додом и министром энергетики Грузии Хетагури. В Абхазии об этих переговорах узнали из СМИ, и после скандала вопрос был снят. Однако его обсуждение не прекращается, и возможно, что возникновение энергодефицита поможет разобраться с «несговорчивыми абхазами», которые, оставшись без света, станут благоразумнее.
Помните, как отвечали Бене Крик бабелевские «резонные люди»? «Полиция кончается там, где начинается Беня». Думаю, что эту фразу нет смысла даже перефразировать, надо просто запомнить, что сейчас июль 2020 года, цена на электроэнергию в Абхазии составляет 40 копеек для рядовых потребителей, 80 копеек для коммерческих организаций. Вот об этом и поговорим через год.
Изида Чаниа
