Другого момента, кроме как сейчас, пойти власти на непопулярные меры, может и не быть.
Абхазскую экономику ждут непростые времена. Она и раньше на ладан дышала, вследствие чего масштабный кризис во всех сферах приобрел хронический характер, и к этому абхазы уже давно привыкли, почти как к традиционной чашке утреннего кофе, а тут еще пандемия. Закрытые границы, ноль туристов и туманные перспективы. Это когда не знаешь, что лучше: открыть курортный сезон и заработать немного денег, и при этом похоронить всю систему здравоохранения страны, или продолжить изоляцию от внешнего мира голодными, но здоровыми.
Премьер-министр Александр Анкваб уже сообщил, что ничего хорошего не ожидается – зарплата бюджетникам за июнь и июль будет идти с большим опозданием.
Министр по налогам и сборам Даур Курмазия обреченно констатировал: резервов для пополнения бюджета больше нет.
Министр финансов Владимир Делба в той же прискорбной тональности спрогнозировал к концу года падение ВВП на 10%, и дыру в бюджете в два миллиарда рублей.
Какие будут действия правительства, кроме как фиксировать «безнадегу» никто не слышал. Хотя по логике вещей в самый раз вслед за «А» произнести букву «Б». То есть, заявить властям то, что давно уже вертится на языке: «Так жить нельзя».
Ну и вправду, о каких радужных перспективах может идти речь, если весь доход государственной казны идет на содержание работников бюджетной сферы, из которых половину составляет не способный что-либо путное для страны и граждан сделать бюрократический аппарат?
Бизнес просто не в состоянии содержать такую толпу чиновников. Соотношение работающих в реальном секторе экономики и госаппарате один к четырем, а если сюда прибавить и пенсионеров, то и вовсе один к семи.
Если бы в феодализме количество помещиков было в разы больше чем крепостных крестьян, этот строй и года не просуществовал бы. Несмотря на всю ущербность бытия, там хотя бы были заложены элементарные законы экономики.
Но в современной Абхазии, где посредством штурма президентского дворца периодически происходит пересменка власти, законы экономики никто в расчет не берет. Понимать – понимают, тут ведь Гарвард заканчивать не надо, но сделать ничего не могут. У власти есть уже выработанный на генетическом уровне страх на непопулярные меры. Поговорить о реформах, удариться в маниловщину – с этим проблем нет. Но вот сделать какое-то реальное действие – кишка тонка. Абхазская власть плоть от плоти по отношению к чеховскому «человеку в футляре». Мысль «Как бы чего не вышло» рефреном сопровождает ее.
А между тем уже «вышло». Экономика в коллапсе.
Так вот, пора уже президенту и правительству говорить «Б»: что государство не в состоянии содержать столь громоздкий по своим контурам, и столь не эффективный по содержанию, бюрократический аппарат. Необходимы значительные (не на бумаге, как у нас это уже происходило, а на деле) сокращения. Тем более лучшего момента для столь непопулярного действия может и не появиться.
Во-первых, пандемия и ее последствия изначально освободили электорат от благостных ожиданий.
Во-вторых, новой власти в Абхазии без году неделя, и чтобы она сейчас не сотворила, ее никто свергать не будет. Определенный лимит на раскачку, когда злые штурмовики близко не подходят к президентскому дворцу, с пониманием дается каждому абхазскому президенту.
В-третьих, на улице лето, к тому же, слава Богу, живем в субтропиках, с голоду точно народ не умрет. Тем более, уже проверено временем. Хуже чем в девяностые точно не будет. После грузино-абхазской войны шесть лет Абхазия сидела в жесткой блокаде, в том числе и от России. Это когда мужчины от 18 до 60 лет не могли легально попасть в соседний Адлер, а чуть ли не единственным доходом для страны была торговля мандаринами.
Оттягивать ситуацию – себе дороже. К следующему году может мир и решит что-то с коронавирусом, но для Абхазии передышки точно не будет. Как минимум на четыре месяца встанет на ремонт единственная электростанция питающая Абхазию - ИнгурГЭС. Платить за потребляемую во время простоя ГЭС энергию, которую будет поставлять Россия, республика будет по российским тарифам. А они, как известно, почти в десять раз выше абхазских. Да, Москва ее спишет с той финансовой помощи, что получает ежегодно Абхазия. В этом году, когда станция встала на пару недель, чек был примерно на 500 миллионов. Сумма за четыре месяца может оказаться больше всего ежегодного транша получаемого Абхазии. Последствия для республики пандемии по сравнению с длительным простоем ИнгурГЭС, покажутся цветочками.
Так что абхазской власти надо честно признаться перед своим народом, что так жить нельзя. А еще рассказать – как можно.
Инал Хашиг
