Встреча 11 января в Москве президентов России, Азербайджана и Армении и достигнутые на ней договоренности вызвали множество откликов и комментариев. В частности, сообщение, что до 1 марта рабочая группа подготовит план возобновления железнодорожного и автомобильного сообщения. В интернет-сообществе Абхазии некоторые, не вникнув в детали, в первый момент восприняли план возобновления железнодорожного сообщения между Россией и Арменией исключительно как очередную попытку реанимировать транзит через Абхазию и Грузию, и в очередной раз возникла полемика между сторонниками и противниками этой идеи. Напомним, что в первый раз такая перспектива была обсуждена в 2003 году на встрече в Сочи президента РФ Владимира Путина и тогдашних президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе и премьер-министра Абхазии Геннадия Гагулия.

Но, как вскоре выяснилось, речь в прошлом месяце в Москве шла о другой железнодорожной ветке – с восточной стороны Главного Кавказского хребта, вдоль берега Каспийского моря и далее через Азербайджан. То есть при всех жертвах, понесенных обеими сторонами конфликта в ходе второй карабахской войны осенью прошлого года, территориальных и прочих потерь армянской стороны, у ее последствий есть и позитивный момент как для региона в целом, так для Армении в частности – реальная возможность разблокировки спустя три десятилетия с лишним очень важных для экономики стран Южного Кавказа железнодорожных и автомобильных путей. Намного более теперь реальная, чем реанимация транзита по Абхазской железной дороге.

Но и у последнего проекта сегодня несколько повысились шансы – за счет того, что самым, пожалуй, последовательным и однозначным его противником в предыдущие десятилетия был Баку, а теперь его позиция изменилась. Парламент Абхазии направил ряд писем во властные структуры причастных к этому проекту стран с предложением включить в него и транзит по Абхазской железной дороге.

Так или иначе, но один из сторонников реанимации сквозного движения по железной дороге через Абхазию – председатель комитета по международным, межпарламентским связям и связям с соотечественниками Астамур Логуа – привлек в республике внимание общественности своими выступлениями на эту тему. «Эхо Кавказа» обратилось к нему с просьбой изложить свои аргументы:

«Я абсолютно убежден в том, что Абхазия не должна оставаться безучастной к подобного рода проектам. Мы все живем в одном регионе. Конечно, это очень хорошо, что лидеры трех стран все-таки покончили с этим конфликтом (прошлой осени) и сегодня уже начинают говорить о торгово-экономических отношениях, о транзитных возможностях, которые можно реализовать, и разблокируют регион. Еще отраднее, что к этому проекту подключились не только три страны региона (Россия, Азербайджан и Армения), но и такие крупные страны, как Турция и Иран. И что находятся точки соприкосновения в данном вопросе. Остались, к сожалению, пока за скобками Грузия и Абхазия. Ну, вы знаете, почему так происходит сегодня. Однако я думаю, что благодаря усилиям всех стран региона, которые вовлечены сейчас в налаживание отношений, в открытие всех этих транспортных коммуникаций, надеюсь, что и Абхазия попадет в этот проект. Потому как если мы собираемся развивать свое независимое государство, мы должны быть вовлечены во все процессы, все проекты, тем более такого уровня, как минимум, региональные. Мы не должны оставаться страной-депо или страной-тупиком на долгие годы. И потому считаю, что мы все должны сделать на своем уровне… Впереди мы не знаем, какой результат нас ждет, но делать на своем уровне должны все, чтобы не остаться за бортом вот такого крупного проекта, который реализуется. Мой посыл такой: хорошо, что происходят эти процессы, но если уж говорить о разблокировании коммуникаций, то давайте делать это по всему региону и на сто процентов, а не на восемьдесят или девяносто процентов. Вот моя логика, и надеюсь, что она будет поддержана коллегами. В парламенте ее, в принципе, поддерживают, и в руководстве страны, насколько я понимаю, у нас одна точка зрения. На уровне нашего комитета в парламенте, и в более расширенном составе мы буквально на той неделе собирались, привлекали и Министерство экономики, и Министерство иностранных дел, говорили на уровне Совбеза Абхазии. Надеемся, что выстроим правильную, скажем так, команду, которая будет заниматься вопросом того, чтобы Абхазия попала в этот проект».

Астамур Логуа подчеркнул, что на данном этапе, до полномасштабного урегулирования грузино-абхазского конфликта, речь идет лишь о движении товарных составов. Но и при этом в абхазском обществе были и есть люди, которые опасаются, что открытие сквозного железнодорожного движения через Ингур, которое было прервано еще в августе 1992 года, несет риски безопасности Абхазии. Правда, сказал Логуа, после его телевизионного выступления за восстановления транзита:

«Я таких людей пока не встречал и мнения такого пока не слышал».

Но в Грузии в экспертном сообществе уже заговорили на эту тему, и там вопрос в который уже раз упирается в проблему статуса Абхазии. Для Тбилиси, мол, приемлем только тот вариант, если таможенники будут стоять на реке Псоу, но ни в коем случае не на Ингуре. Для Абхазии же такое, наоборот, категорически неприемлемо. Но тогда весь этот «по новой» разговор заранее не имеет смысла? Больше того: в Грузии уже начали рассуждать, что охрану этих составов должны на территории Абхазии осуществлять грузинские службы. Можно не сомневаться, как на такие разговоры тут же откликнутся в Абхазии. Астамур Логуа по этому поводу сказал:

«Для начала надо вступить, скажем так, в переговорный процесс. И, мне кажется, что все-таки разум должен восторжествовать. В самой Грузии должны понять, что если Абхазия и Грузия не попадут в этот проект, Грузия понесет большие убытки.

– Кстати, они уже об этом забеспокоились.

– Я знаю. Я читаю, отслеживаю информацию… Думаю, что разговор неизбежен, и надеюсь, что все-таки в 21 веке мы будем не жить какими-то иллюзиями, а будем выстраивать какие-то ровные добрососедские отношения».

Виталий Шария

Эхо Кавказа

Начну с выдержки из статьи известного российского журналиста А. Медведева «Или вот Абхазия. Нормальным русским понятно, зачем вернули Крым. Но мало кто понимает, зачем нам Абхазия…»

Уважаемый Андрей Медведев. Абхазия, в отличие от Крыма, не часть России. Это другое государство. И когда с 1994 по 2000 гг. ельциновская Россия в угоду Грузии и Шеварднадзе держала в жестокой блокаде Абхазию, то мы не ожесточились, хотя дело доходило до того, что на правом берегу КПП «Псоу» поставили пункты сбора крови. Любой гражданин Абхазии, достигший совершеннолетия, (а переходили границу только женщины и старики) чтобы попасть в Россию должен был сдать кровь. Слава Богу, через три месяца убрали. Да Ельцина в Абхазии ненавидели, но к народу России и к русским никакой обиды не было. Даже жалели, что во главе такой Великой страны и управляет (опущу эпитеты) Ельцин.

А еще в Абхазии никогда не взрывали памятники войнам Великой отечественной войны, не сжигали символику СССР или РФ, а на границе не отбирали у отдыхающих георгиевскую ленту, не перевели абхазский алфавит на латиницу как в некоторых странах СНГ. А вот в “гостеприимной, дешевой, вкусной Грузии, куда все летают” вы, даже 9 мая, не походите по улицам городов с георгиевской лентой на груди, не услышите знаменитую песню ” Этот день Победы!” Перед вами никто не пройдет чеканным парадным шагом, и президент страны с послом России не возложат цветы к памятнику Неизвестному солдату. Вы такого не увидите в Грузии. В нашей стране ветеранов чтут, памятники ВОВ пострадавшие в нашей войне восстанавливают, и песни тех лет поют и дети и взрослые. Использовать “бытовуху” в политических целях не стоит. Тот чиновник, который пытался изнасиловать врача, не вызывает уважения и у нас, абхазов. Он, конечно, опустил имидж моей страны, хотя официально информацию опровергло и Посольство России в Абхазии и власти нашей страны. Но, как говорится «слово не воробей…», но разве нет таких чиновников в России, которые позорят ее своими поступками?

Но люди современные и образованные не должны судить о другом народе и другой стране по худшим его представителям, по каким-то частным моментам бытового характера. Знаете, я никогда не поеду отдыхать в Польшу или Литву, хотя там и есть что посмотреть. Потому что русских и русскоговорящих в этих странах ненавидят. А я русскоязычный. И в Грузии вы не услышите русских песен, не каждый прохожий будет к вам доброжелателен и ответит на русском. В нашей стране после пересечения границы, вам не надо искать обменный пункт, меняя валюту, так как вы, как и в России можете пользоваться рублями, а все объявления и надписи дублируются на русском языке. Да, у нас плохой сервис, но это в первую очередь наша проблема. Потому что мы теряем туристов, теряем доходы. Люди, которые хотят лучшего и дороже едут в другую страну, а те, кто считает, что цена и качество соответствуют, приезжают к нам. И мы всегда благодарим тех, кто считает нас гостеприимными друзьями. Мы также благодарны руководству России за всестороннюю помощь Абхазии. Но и мы предоставляем объекты инфраструктуру для военных баз России на безвозмездной основе.

Но если возник вопрос: зачем России нужна Абхазия и зачем нам помогать, то должен сказать, что мы никому насильно не напрашиваемся. Мы всегда исходили из того, что дружба России и Абхазии выгодна нашим народам, и мы вместе защищаем большой русский мир, как один из полюсов в противодействии диктату заокеанской державы, с которой у Грузии прекрасные отношения.

И последнее. РФ в Абхазии помогает своим гражданам, которых здесь более 70%, а это не чужие люди. Слава Богу, в Кремле политическое руководство ясно видит кто искренний друг России, а кто враждует с Россией. Я лично приглашаю вас приехать в Абхазию я вас встречу и вы сами убедитесь в правильности моих слов.

С уважением Темур Надарая,

ветеран Отечественной войны народа Абхазии член высшего совета Ветеранов войны народа Абхазии ”АРУАА”

Нужная газета

Данное событие стало одной из важных вех истории Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 гг. Оно ярко и убедительно продемонстрировало несгибаемость выдающегося лидера Абхазии В.Г. Ардзинба, его последовательность, принципиальность в отстаивании позиций, имевших судьбоносное значение для народа, подвергшегося вооруженной агрессии. Ставшая достоянием историков и конфликтологов Стенограмма Московской встречи от 3 сентября 1992 года, обнажает немало закулисных моментов, связанных с подготовкой сепаратной сделки между Шеварднадзе и Ельциным. Как известно, новый вариант проекта Итогового документа был представлен абхазской делегации всего лишь за пять минут до начала протокольной встречи. Разыгрывался сценарий в угоду тем, кто вверг мирную Абхазию в кровавую вакханалию. Поставленный в крайне затруднительное, фактически в безвыходное положение, Владислав Ардзинба вынужден открыто заявить Президенту России о том, что эта политика силового давления ни в коем случае не учитывает интересов Абхазии, ее многонационального народа.

«Мне весьма обидно, Борис Николаевич, что такой важный документ, от которого зависит судьба народа, который я здесь представляю, все же подписывается путем такого жесткого давления на представителя маленькой Абхазии», – констатируется в стенограмме Московской встречи. Владислав Ардзинба настойчиво требует вывода грузинских войск, усматривая в них главный источник и причину углубляющейся конфронтации и военного противостояния.

Уже в процессе осуществления процедуры подписания документа, несмотря на сильнейший прессинг, Владислав Григорьевич, проявляя дипломатическую сдержанность, хладнокровие, в то же время четко аргументируя свою точку зрения, вновь, обращается к Президенту России с просьбой предоставить время для окончательного согласования текста принимаемого решения с членами абхазской делегации. Он особо обращает внимание Б.Н.Ельцина на то, что «… в этом документе даже не ставится вопрос о конституционных органах власти, которые упразднены в результате ввода войск».

Доводы и аргументы руководителя Абхазии были настолько весомы, что Президент России в конечном итоге вынужден предоставить ему еще 15 минут на уточнение отдельных пунктов. Владислав Григорьевич подписывает Итоговый документ, принципиально настаивая на учете своего особого мнения по 11-й статье, касающейся добровольцев.

В.Г.Ардзинба громогласно заявляет на Московской встрече о том, что он не может с точки зрения нравственной и правовой осуждать людей, которые пришли в Абхазию жертвовать собой ради спасения абхазского народа, всех народов Абхазии. Один из наиболее важных фрагментов его исторического выступления перед журналистами после подписания Итогового документа, гласит:
– Но я должен сказать, прежде всего, что я тоже подписал этот документ, подписал в силу того обстоятельства, что на территории Абхазии осуществляется геноцид абхазского народа. Изгоняются оттуда десятки тысяч людей: русских, армян, греков. Произведены огромные разрушения на территории республики. Это колоссальный ущерб. И мы стоим перед лицом того, что наш народ будет, может быть, полностью истреблен в силу того соотношения сил и тех средств, которые используются по отношению к этому народу. И сейчас, коль есть возможность в какой-то мере не допустить дальнейшего кровопролития, и появилась такая возможность, я тоже подписал этот документ, хотя отдаю себе отчет в том, какие значительные подводные камни есть под всем этим документом…»

«Руководствуясь главным – остановить кровопролитие – Владислав Ардзинба поставил свою подпись под Итоговым документом. Решит ли эта высокая бумага проблемы Абхазии, покажет будущее…» - отметит позже выдающийся политический и государственный деятель, профессор Ю.Н. Воронов, присутствовавший на встрече.

«Политическое шоу с выкручиванием рук» - так охарактеризовал известный поэт, публицист Ю.А. Лакербай Московскую встречу в своей публикации в газете «Советская Россия» от 5 сентября 1992 г.

Время показало, что Владислав Ардзинба, мудро и взвешенно оценив складывающуюся ситуацию, подписал документ, открывавший реальные шансы для укрепления международных позиций Абхазии, и умелого использования итогов Московской встречи в защите стратегических интересов абхазского государства. По сути, эта была победа абхазской дипломатии над международными силами, пытавшимися узаконить грузинский оккупационный режим в Абхазии.

РПП ФНЕА
3.09.2020 г.

Известный абхазский политик Сергей Шамба 27 июля был назначен указом президента Республики Абхазия секретарем Совета безопасности. Занимавший ранее посты премьер-министра и министра иностранных дел, до последнего назначения бывший депутатом Народного собрания, новый глава Совбеза согласился ответить на вопросы радио «Эхо Кавказа». В беседе был затронут широкий круг тем – пандемия и борьба с преступностью, диалог с Грузией и Западом, отношение к абхазским НПО, паспортизация в Галском районе, продажа недвижимости и добыча нефти.

– Сергей Миронович, на ваш взгляд, какие угрозы безопасности сегодня существуют для Абхазии, и в чем вы их видите – какие угрозы внутренние и какие внешние?

– Внутренние угрозы у нас связаны с тем, что нужно больше внимания сейчас сосредоточить на защите безопасности граждан. Это и борьба с преступностью, и угрозы, которые сейчас исходят от этой пандемии, которая захлестнула весь мир, это и продовольственная безопасность, защита прав личностей. Все вопросы нашей внутренней политики в той или иной степени связаны с вопросами безопасности.

– Если говорить о пандемии, как вы восприняли открытие границы? Для безопасности и здоровья граждан – это позитивное решение или не очень однозначное?

– Неоднозначное, конечно, потому что у нас почти поровну разделилось мнение в обществе – на тех, кто за открытие, и тех, кто против открытия. Но, учитывая все-таки, что значительная часть нашего населения целый год ждет, когда наступит курортный сезон, потому что от этого зависит благополучие их семей, мы пошли на то, чтобы, несмотря на риски, которые в этом плане существуют, открыть границу. Также это было связано с тем, что весь этот период, когда был пик пандемии в мире, у нас была более или менее благополучная ситуация. Сейчас больше случаев заболевания выявляется, но пока это не связано с открытием границы. То, что мы сейчас имеем, связано с нашими внутренними проблемами. Будем ждать, когда появятся вакцины и лекарства. Я думаю, мы не можем изолироваться от всего мира, и то, что переживет все человечество, наверное, переживем и мы, просто нам нужно лучше готовиться к этому, больше внимания уделять нашему здравоохранению. Это тоже был сигнал – то, что произошло.

– Сергей Миронович, у нас такая ситуация сложилась, что единственного врача, который заболел коронавирусной инфекцией в тяжелой форме, увезли лечиться в Грузию. Как вы оцениваете готовность нашей медицины помочь тем, кто будет нуждаться в помощи?

– Ну, видите, опять же это связано с тем, что у нас не было таких сложных случаев до сих пор. А то, что произошло, – это сигнал на будущее. Я думаю, что из этого специалисты должны извлечь урок и искать уже новые пути лечения больных.

– Вы сказали, что одна из внутренних угроз – это безопасность населения. Вы имели в виду криминогенную ситуацию? Есть у вас видение, что нам нужно делать, все ли делается достаточно на данном этапе, и что нам делать, чтобы изменить ситуацию?

– Президент Аслан Бжания во время своей предвыборной кампании акцентировал внимание именно на том, что нужно начать борьбу с криминалом, потому что экономика может развиваться, только если будут инвестиции, инвесторы не могут прийти в условиях, когда нет надлежащей безопасности – все это взаимосвязано. Поэтому я тоже считаю, что первостепенная задача – это навести порядок. За последние несколько лет был такой всплеск преступности, что отпугнуло многих инвесторов, потому что было несколько случаев, связанных с российскими инвесторами, и это повлияло не только на то, что они отказались вкладываться в Абхазию, но и начало портить отношения с нашим стратегическим союзником – Российской Федерацией. Сейчас, мне кажется, это очевидно для нашего общества, что решительная борьба в этом направлении ведется, и я считаю, что нужно усиливать эту работу. И здесь речь идет не только об уличном криминале. Одна из главнейших задач – это борьба с коррупцией, если мы не будем наказывать людей, которые воруют большие деньги, а сосредоточимся только на тех карманниках, которые воруют в троллейбусах, это не будет понято обществом, и это будет неправильно.

– Как вы оцениваете низовую инициативу граждан, которые пытаются добиться принятия закона о декларировании доходов и расходов госслужащих и депутатов?

– Я всецело поддерживаю эту инициативу, потому что это один из важных факторов: если мы говорим о необходимости бороться с коррупцией, то мы должны принять эти законы, и люди, которые находятся на государственной службе, должны быть понятны и прозрачны, а их доходы и расходы должны быть известны обществу. Так что я здесь поддерживаю всецело эту инициативу и надеюсь, что это будет принято в свое время. Мы настроены на то, чтобы начать решать все вопросы, которые накопились за эти годы.

– Какие из этих вопросов наиболее острые?

– Есть много вопросов, которые не были решены, потому что внутри нашего общества между политическими силами трудно находить консенсус, его почти нет, и вся внутриполитическая деятельность, с моей точки зрения, чаще всего носит иррациональный характер: если власть, скажем, говорит, что это белое, то оппозиция обязательно скажет, что это черное. Это было и раньше, это есть и сегодня. В этом ничего полезного для нашего государства, для развития нашего общества нет. Напротив, это то, что тормозило все эти годы наше развитие. Одна из главных, может быть, задач – я намерен сосредоточиться на этой деятельности, – нужно найти способы преодолеть эту проблему иррационального подхода к нашим внутриполитическим и внешнеполитическим вопросам. Нужно начать диалог, чтобы приблизить стороны к консенсусу. Я, например, раньше всегда был сторонником того, чтобы в парламенте превалировала оппозиция, потому что считал, что это дает возможность исполнительной и законодательной власти найти консенсус по многим вопросам. Это сняло бы напряжение в обществе и привело бы к тому, что проблемы обсуждаются в парламенте, а не на улицах и площадях. Но, к сожалению, сегодня все политические силы у нас пытаются исходить из каких-то своих личных интересов и амбиций, а не из интересов общества.

– Будучи депутатом, вы предлагали закон о продаже недвижимости иностранным гражданам. На сегодняшний день как вы видите место этого вопроса в нашей внутриполитической повестке?

– Я не только в этом вопросе, но и во многих других вопросах, где у нас есть запреты, вижу, что там, где есть запреты, обязательно начинается какая-то подпольная, «серая» экономика и криминал. В наших условиях, когда достаточно слабая правоохранительная система, с этим бороться было практически невозможно. Мы прекрасно знаем, какие существовали «серые» схемы, чтобы люди могли купить недвижимость в Абхазии: для этого приобреталось незаконным путем гражданство Абхазии, что тоже, в свою очередь, порождало коррупцию. Люди находили разные схемы, потом это превращалось очень часто в то, что людей, которые покупали дом, обманывали, начинались тяжбы, и все это происходит до сих пор. Я говорил о том, что нужно найти выход из этой ситуации и извлечь пользу.

Если мы будем продавать недвижимость, как это сделать – это другой вопрос, я же об этом тогда не говорил, тут можно находить выходы. Не предоставляя гражданство, очень многие страны, благодаря притоку людей и их капиталов, извлекают из этого процесса выгоду. Я не вижу в этом ничего страшного. Можно было бы многие вопросы решить: например, если мы разрешаем торговлю первичным жильем и ставим условие, что какая-то часть – процентов 23-30 – должна выделяться муниципалитетам, городским администрациям, чтобы они могли решать вопросы людей, которые стоят в очереди на жилье, из этого можно было бы извлечь пользу. Если бы люди, которые имеют жилье в Абхазии, приезжали сюда, покупали товары, оставляли здесь деньги, – разве это не выгодно для Абхазии? Я считаю, что этот вопрос надо решать.

– Озвучьте те угрозы, которые на данный момент вы видите со стороны окружающего нас внешнего мира.

– На протяжении многих лет наша главная угроза исходила от Грузии. Мы до сегодняшнего дня в Женеве пытаемся договориться о необходимости подписания соглашения о мире, но этого не происходит в течение многих лет, потому что грузинская сторона считает, что это будет межгосударственный договор, и тем самым в какой-то степени признание Абхазии как равноправного партнера в переговорном процессе. Но я должен сказать, что в 1997 году, когда Владислав Ардзинба по инициативе (Евгения) Примакова посетил Тбилиси, я был в этой делегации – тогда был подписан в Тбилиси меморандум о том, что стороны отказываются от применения силы и даже от угрозы применения силы. Так что такой документ, который подписали два президента – (Эдуард) Шеварднадзе и (Владислав) Ардзинба – существует. Это – во-первых.

Во-вторых, после событий 2008 года и признания независимости Абхазии, подписания договора с Российской Федерацией у нас с Россией сегодня стратегический союз, и это дает нам хорошие гарантии безопасности, поэтому угроза со стороны Грузии перестала быть настолько актуальной, насколько она была все эти долгие годы после войны. И то, что было в 1998 году, дестабилизация ситуации в Галском районе, вторжение сюда вооруженных грузинских подразделений, то, что на территории Галского района действовали отряды «Лесные братья» и «Белый легион», террористические диверсионные группы и т.д., то, что происходило в верхней части Кодорского ущелья, – все это мы преодолели. Сегодня такой угрозы мы не видим со стороны Грузии. А дальше все угрозы, связанные с сохранением нашей государственности, нашего суверенитета, лежат внутри политической плоскости. Сохранению и упрочению нашей независимости и государственности могут помешать наши внутриполитические взаимоотношения – неспособность находить консенсус и отсутствие понимания того, что нужно все-таки рационально подходить к решению вопросов, имеющих общенациональный, государственный характер. Есть вопросы коренного характера, где невозможно говорить о компромиссах, – это сохранение нашего государства, независимого, демократического и суверенного. Здесь компромиссов быть не может. Во всех других вопросах, которые мы внутри обсуждаем, мы должны находить компромисс.

– Сергей Миронович, не так давно Аслан Георгиевич Бжания, выступая публично, сказал о том, что «нам нужен диалог с Грузией». С вашей точки зрения, что имелось в виду – нужно ли строить какие-то отношения с Грузией, и если нужно, тот как?

– Я сам неоднократно говорил о том, что нужен диалог, потому что совершенно очевидно, что есть целый ряд неразрешенных проблем между Абхазией и Грузией. А когда есть проблемы, нужно разговаривать, чтобы их решить. Я очень часто слышу как те, кто против такого диалога, говорят: «нет, пускай нас признает Грузия», «нет, пускай то сделают, это сделают», но для того, чтобы этого достичь, нужно разговаривать, переговоры нужны.

Я много лет был дипломатом, поэтому знаю, что любую проблему нужно решать путем диалога. Некоторые сложные вопросы можно десятилетиями решать, но у нас много потерянно времени. Однозначно, что мы с Грузией соседи, у нас соседи – Россия и Грузия, нам предначертано судьбой наши взаимоотношения определять.

Да, была война, но в нашей истории было много случаев, когда была интервенция со стороны Грузии на территорию Абхазии, была интервенция со стороны Абхазии на территорию Грузии – всякое было в нашей истории. И это не только в истории взаимоотношений Грузии и Абхазии, но и во всем мире – посмотрите, в той же Европе, я уже неоднократно об этом говорил и приводил пример, все страны воевали между собой, и кровавые войны были, но сегодня они живут дружно и развиваются прекрасно. Поэтому все время жить во вражде невозможно. Забывать мы не можем нашу историю – война… мы прекрасно знаем, кто был в этом повинен, как все это произошло, но эта страница уже перевернута, нужно думать о будущем, о наших детях. Мы не можем воспитывать молодое поколение в ненависти, этого нельзя делать, это разрушает душу молодых людей. Это все прошло, значит, надо думать о том, как выстроить дружественные отношения.

– Если диалог нужен, то какие вы видите направления, с которых можно было бы начать?

– Я бы начал все-таки с неформальной дипломатии, неправительственных организаций. Такие контакты, очень интенсивные, были даже при Владиславе Ардзинба. Были Шляйненгский процесс и разные другие встречи на разных уровнях – встречались общественные деятели, иногда государственные деятели участвовали в таких неформальных встречах. Можно с этого начать и постепенно определить темы, которые требуют обсуждения, – их немало. Те люди, которые говорят, что, «нет, не надо разговаривать», забывают, что у нас есть диалог. Я не говорю сейчас даже о Женевских встречах – вот, пожалуйста, ИнгурГЭС – это же наша общая проблема, и постоянные контакты есть между сторонами.

Я много раз говорил, что надо узаконить нелегальную торговлю, которая через реку Ингур у нас происходит, но многие выступали против. А недавно в парламенте была встреча, в которой участвовали все политические партии, встреча была с депутатами, и те аргументы, которые я приводил, получили поддержку большей части присутствующих, в том числе, и оппозиционных политических партий.

– Что это были за аргументы?

– Это реально происходит, просто запреты ничего не дают, весь поток идет мимо нашего бюджета, и на этом наживаются люди. Это было в течение многих лет, и против выступали именно те влиятельные силы, которые пользовались тем, что у нас дыра на границе. Мы помним прекрасно, как из Абхазии в Грузию шли потоки нефтепродуктов, бензина, потому что у нас он был дешевле, туда шли сигареты, туда сегодня идут орехи. Оттуда идет контрабанда – это можно увидеть в магазинах и на рынке. Как это происходит? Почему бы не установить таможенный контроль на границе и не узаконить все это?

Я не говорю о том, что нужно договор с Грузией заключить о торговле, межгосударственный – это нереально сегодня, сама Грузия на это не пойдет, но мы можем на границе брать необходимые налоги с тех товаров, которые оттуда идут или отсюда туда идут. Вот о чем я говорил.

– В общественном мнении мы видим негатив по отношению к абхазским неправительственным организациям, звучат даже призывы принять закон «Об иностранных агентах». Непонятно, на каком основании их часто обвиняют в том, что они сдают какие-то национальные интересы. Я знаю, что у вас всегда были контакты с неправительственными организациями – какова ваша позиция в вопросе абхазских НКО?

– Я считаю, что такое отношение – это зеркальное отражение того, что происходит в России. Да, там среди многих неправительственных организаций есть такие, которые приносят пользу, а есть такие, которые работают не на интересы государства, а на интересы каких-то внешних сил. Переносить эту ситуацию на Абхазию – это совершенно необъективный подход, потому что, во-первых, всех людей, которые в этом участвуют, мы знаем прекрасно, все они патриоты Абхазии. Я всех их прекрасно знаю и, будучи министром, поддерживал их в этом диалоге, потому что и тогда считал, и сейчас об этом говорю: нужен диалог не только на правительственном уровне, но и на неформальном уровне тоже – это очень полезная и важная вещь. Другое дело, если бы мы знали, что есть такие организации, которые работают не в интересах нашей страны, а в интересах других каких-то стран, тогда, конечно. Но я таких, честно говоря, не знаю. Если таковые есть, пусть называют, кто это такие. Есть для этого спецслужбы, которые должны определять. А так, огульно говорить и всех называть какими-то там агентами, – я бы не стал советовать вообще это делать, это тоже один из вопросов, который раскалывает наше общество.

– Как вы видите контакты с западным миром – они нужны Абхазии, должен быть этот вектор в нашей внешней политике?

– Несомненно. Мы – государство независимое и должны иметь полноценную внешнюю политику. Сегодня нас признала Россия, это очень важно для нас. Россия – огромная страна, где мы можем все свои интересы, если говорить об экономике, решить. Но наша задача – строить отношения со всем миром, мы должны быть признаны мировым сообществом. Для того чтобы мы были признаны мировым сообществом, мы должны показать, что на самом деле заслуживаем этого, что мы демократическое государство, что мы развивающееся государство, что мы хотим соответствовать тем ценностям, которые приняты в цивилизованном мире.

Поэтому всякие наши неконструктивные действия не могут нам придавать привлекательный имидж, они только создают нам отрицательный имидж, но мы еще не созрели, не дозрели до такого признания. Мы говорим о том, что не нужен диалог, не нужно разговаривать, мы агрессивно себя ведем, я не раз слышал от некоторых, что наша политика должна быть агрессивной. Я считаю, что наша политика должна быть дружелюбной, мы должны показать, что мы страна мирная, миролюбивая и хотим быть дружественными со всеми соседями. Когда мы показываем, что не способны с соседями разговаривать, то как мы можем ожидать, что нас и другие какие-то страны будут понимать, если они видят, что мы не можем с соседями договариваться. Наша внешняя политика должна быть направлена на то, чтобы как можно больше стран признавали Абхазию. Если мы хотим чего-то добиться, сначала нужно разговаривать, устанавливать диалог, определенная работа должна быть проведена – вот это задача внешнеполитического ведомства.

– Паспортизация жителей Галского района – им сначала выдали паспорта, потом их лишили этих паспортов. Как вы оцениваете всю эту ситуацию и как, по-вашему, сегодня Абхазия должна решать эти вопросы в Галском районе?

– Непростая ситуация. Я понимаю отношение к выдаче абхазского гражданства жителям Галского района, потому что она была основана на том, что эти люди имеют гражданство Грузии, а у нас с Грузией не предусмотрено двойное гражданство. У нас с Россией, кстати, еще не подписано соглашение о двойном гражданстве, но там у нас есть все-таки какие-то договоры и есть другие взаимоотношения. А с Грузией этого ничего нет. Я понимаю, когда этот вопрос был поднят… Здесь такая амбивалентная тема.

Если мы начнем копаться, кем были когда-то их предки, мы ничего хорошего из этого не извлечем и никогда не разберемся в этом вопросе
Вместе с тем, мне кажется, что мы не должны этих людей отталкивать, потому что это в большей степени коренные жители Абхазии, одного из районов Абхазии – Самурзакана, ныне Галского района, – и нам нужно как-то все-таки решить вопрос их гражданства в Абхазии. Сегодня они имеют права на вид на жительство, но я думаю, что это для них оскорбительно, потому что их предки жили на этой земле, многие из них были когда-то абхазцами. Я не сторонник того, чтобы в этом копаться, потому что если мы начнем копаться, кем были когда-то их предки, мы ничего хорошего из этого не извлечем и никогда не разберемся в этом вопросе. Расовый подход вообще неприемлем в цивилизованном обществе, и тем более у нас, где такое смешанное население, такой разговор, такая тема вообще не должны присутствовать. Надо, мне кажется, все-таки разбираться с их гражданством в Абхазии.

– А как разбираться?

– Сейчас я вам скажу: в демократическом мире ты можешь иметь какое угодно гражданство. Если нет межгосударственного договора о двойном гражданстве, остаются неопределенные вопросы службы в армии или голосования, а так, ты можешь иметь гражданство какой хочешь страны, просто эти вопросы не будет урегулированы. Поэтому зацикливаться на том, что они имеют грузинское гражданство, я думаю, все-таки неправильно. Мы не должны отталкивать этих людей, мы должны их абсорбировать в абхазское общество, мы должны их сделать полноценными гражданами нашей страны, чтобы они болели за интересы нашего государства, чтобы они участвовали в строительстве государства, чувствовали себя гражданами Абхазии, а не изгоями на земле. Так мы будем иметь только «пятую колонну» - для чего нам это надо? Я считаю, что это неправильный подход, все люди, которые здесь живут у нас, на нашей территории, должны быть гражданами этой страны. Я не имею в виду гастарбайтеров, которые приезжают временно, чтобы заработать и уехать. Я имею в виду тех, чьи предки здесь родились, кто сами здесь родились, живут и работают – они должны быть полноправными гражданами государства и должны вместе с нами участвовать в строительстве этого государства.

– У нас есть еще такой актуальный вопрос добычи в Абхазии нефти. Вот куда вы его относите – к внешним угрозам, может быть, вообще не к угрозам? Какова ваша позиция по добыче нефти?

– Угрозу можно создать на ровном месте, везде можно создать угрозу, а можно избегать этих угроз. Все зависит от того, как мы себя поведем. Что касается добычи нефти, тут сейчас идет период изучение – есть она или нет. Если она есть, то я считаю, что, конечно, этот ресурс нужно направить на благосостояние нашего общества. Те договоры, которые я сегодня видел, надо пересматривать. Доходы от добычи нефти должны идти на социальные проекты. Я считаю, что должна быть создана государственная компания, в которой будут сосредотачиваться доходы от добычи нефти, и все эти доходы должны быть направлены на социальные нужды. Это наши недра, это всеобщее достояние, и поэтому все люди должны почувствовать пользу от добычи этой нефти.

– Сегодня у нас существует явное недоверие населения к власти, и это связано в первую очередь с коррупцией. Часто говорят о том, что все это разворуется. Если сегодня или завтра в том состоянии, в котором мы есть, начать добывать нефть, то все доходы уйдут по карманам отдельных людей, а народу ничего не достанется.

– Такие опасения понятны. Нельзя сказать, что они необоснованны. Вся наша предыдущая история показывает, что это имеет место на самом деле. Но мы же говорим о том, что новая власть пришла для того, чтобы преодолеть негативные уроки прошлого. Если мы со временем увидим, что и эта власть повторяет ошибки прошлого, ну, тогда, конечно, будет разочарование в обществе.

Тот договор, который сегодня есть, – это неприемлемый договор. Нужно, чтобы власть была прозрачной, открытой и понятной для общества. Всякие кулуарные, закрытые формы правления как раз и приводят к тому, что люди прекрасно видят, что зачастую многие представители власти действуют исключительно в своих собственных интересах, а не в интересах общества. Это то, с чем мы должны бороться. В этом я вижу свою задачу на этом месте.

Елена Заводская

Эхо Кавказа