Сторонам необходимо сесть за стол переговоров, считают опрошенные ТАСС представители политических сил республики и эксперты

СУХУМ, 3 марта. /ТАСС/. Обострение ситуации в Абхазии после госпитализации кандидата в президенты Аслана Бжания не выгодно ни действующей власти, ни представителям оппозиции, которые во вторник потребовали отставки ряда министров, поэтому во избежание кризиса сторонам необходимо сесть за стол переговоров. Такое мнение высказали опрошенные ТАСС представители политических сил Абхазии и эксперты.

Во вторник около 300 жителей родового села Бжании собрались в Сухуме у здания администрации президента Абхазии с требованием отставки руководителей силовых ведомств и Минздрава после того, как кандидат в президенты Абхазии Бжания был госпитализирован в одну из больниц Краснодара.

По словам депутата парламента Абхазии Натали Смыр, поводом для таких выступлений стало резкое ухудшение здоровья Бжания, поставившего под угрозу его участие в предстоящих выборах.

"Сейчас ситуация такова, что кандидат от оппозиции выбывает из гонки <…> и оппозиция фактически не участвует в выборах - значит надо сделать все, чтобы эти выборы не состоялись. Сейчас они пытаются сказать, что было повторное отравление Аслана Георгиевича (в апреле 2019 года Бжания был госпитализирован в Москве, его сторонники утверждали, что это была попытка отравления - прим. ТАСС) и в связи с этим требуют отставки силовых структур, которые якобы не смогли должным образом обеспечить безопасность одного из кандидатов. Сейчас ведутся постоянные переговоры, обсуждение ситуации - ни одна из сторон, конечно, не хочет обострения ситуации, это никому не нужно", - сказала Смыр.

Она добавила, что парламент Абхазии принимает непосредственное участие в переговорном процессе. "Львиная доля переговоров проводится в стенах парламента, и я думаю, что именно переговоры будут стабилизирующим фактором, что разум все-таки возобладает. Мы не раз бывали в таких ситуациях, но они заканчивались мирно. Надеюсь, что мы и на этот раз договоримся. Важно все проводить в законном поле, соблюдая законы Республики Абхазия", - отметила депутат.

Выборы без Бжания

Руководитель "Центра социально-экономических исследований" Абхазии Олег Дамениа не исключает, что выборы могут быть проведены без участия Бжания. Однако к политической стабильности в республике такие выборы вряд ли приведут, отметил он в разговоре с корреспондентом ТАСС.

"Это не аутсайдер, это один из лидеров, сторонников у него очень много. Сейчас выборы на носу, а он выбыл. Сейчас, допустим, изберем мы президента - но стабильность от этого не наступит, люди останутся недовольными, и таких людей много… Вероятнее всего, большое количество людей либо проголосуют против всех, либо просто не придут на выборы, и они просто не состоятся", - сказал Дамениа.

Он добавил, что в республике необходимо провести серьезную работу по обновлению действующего законодательства, которое не менялось с момента обретения независимости. "Поэтому и выборы у нас до сих пор проходят по сценарию военного и послевоенного времени. Но сейчас ситуация другая. То есть это и политический, и правовой кризис", - пояснил эксперт.

При этом он согласился с мнением о необходимости переговорного процесса между оппозицией и представителями власти. "Я думаю, что какие-то переговоры должны вестись между разными группировками, разными силами. Это было бы разумно", - сказал Дамениа.

Сторонники ждут выздоровления

По мнению председателя партии "Единая Абхазия" Сергея Шамбы, в случае если Бжания по состоянию здоровья не сможет принять участия в выборах, назначенных на 22 марта, они могут быть перенесены.

"Есть вероятность (что выборы будут перенесены - прим. ТАСС), потому что предыдущие выборы - когда считали, что Бжания был отравлен, - были перенесены. Но это будет решать, как и в прошлый раз, парламент", - сказал Шамба.

При этом, по его словам, сторонники Бжании рассчитывают на его скорейшее возвращение в республику и продолжение участия в выборной кампании. "По нашей информации, Аслан Бжания должен до выборов успеть приехать и участвовать в выборной кампании… Это говорят врачи. Сейчас у него средняя форма, как они говорят, пневмонии, за 10-12 дней должны вылечить", - пояснил собеседник ТАСС.

История вопроса

Кандидат в президенты Абхазии Аслан Бжания был доставлен санавиацией в Краснодарскую краевую больницу №1 из Сочи, куда он был госпитализирован в понедельник утром. В Краснодаре его поместили в реанимацию, его состояние оценивали как стабильно тяжелое, во вторник утром он вышел из состояния медикаментозой комы. Исполняющий обязанности президента Абхазии, премьер-министр Валерий Бганба сообщал, что Бжания изначально поступил в сочинскую больницу с подозрением на инсульт. Секретарь Совбаза Абхазии Беслан Квициния сообщил, что предварительный диагноз не подтвердился, назначено дополнительное обследование.

Бжания одним из первых заявлял в 2019 году о своем участии в президентских выборах, назначенных на июль, однако в апреле 2019 года в тяжелом состоянии был госпитализирован в московскую клинику. Родственники и друзья политика утверждали, что Бжания отравили, спикер парламента Валерий Кварчия во время митингов оппозиции в мае с требованием перенести президентские выборы исключил возможность отравления.

Сам Бжания заявил журналистам в Москве на прошлой неделе, что это была не попытка отравления, а покушение на убийство. Он подчеркнул, что выжил прежде всего благодаря российским врачам, потом к процессу лечения подключились немецкие специалисты.

Выборы президента Абхазии пройдут 22 марта. На высший пост в республике претендуют три кандидата: Бжания, вице-премьер, министр экономики Адгур Ардзинба и экс-глава МВД Леонид Дзапшба.

ТАСС

Представители политической партии «Апсны» встретились с кандидатом в президенты Адгуром Ардзинба. Главными темами встречи были добыча нефти в Абхазии, борьба с коррупцией, преодоление раскола и конфликт поколений.

Встреча актива проправительственной политической партии «Апсны» с кандидатом в президенты и министром экономики Адгуром Ардзинба прошла в ее офисе за круглым столом. Прежде чем ответить на вопросы, Ардзинба высказался о текущем моменте и назвал главным тормозом развития страны раскол в обществе, который затронул все сферы и группы людей. Раскола не будет, когда к власти придут люди, которые не будут разделять свой народ, будут посылать правильные сигналы обществу, люди с современным мышлением, считает он.

Адгур Ардзинба никаких коалиций ни с кем не создавал и готов работать с профессионалами, независимо от их политических убеждений.

Первый и самый актуальный вопрос был про нефть и про то, насколько учтены интересы государства. Отвечая на него, Адгур Ардзинба заверил, что никаких данных о количестве и качестве запасов нефти в Абхазии у него нет. Он уверен, что таких сведений нет и у России, а все разговоры о добыче нефти назвал «высосанными из пальца».

Он напомнил, что все соглашения по нефти были подписаны давно и принимались кабинетом министров: «Договора эти были подписаны, начиная с 2009 года, потом были продлены, сейчас идет речь только о разведке. Мое мнение такое: для того чтобы быть за или против чего-то, надо понимать: это есть или нет? Когда у нас будет вся информация, мы положим на одну чашу весов количество, качество и предполагаемые блага для абхазского народа и для бюджета, с другой стороны, мы положим на чашу весов предполагаемые риски. И тогда мы будем принимать решение. Президент единолично такие решения не может и не должен принимать. Договора, которые подписаны, о выдаче лицензии на разведку и добычу, там нигде не прописано соотношение долей. Эти лицензии были выданы давно, потом были продлены, в том числе и при мне».

Ардзинба рассказал, что закон «Об инвестиционной деятельности» дорабатывался при президенте Анквабе вице-премьером Бесланом Эшба. В законе предусматривались для инвестиций льготы в виде «налоговых каникул» на период окупаемости, но не более восьми лет. Если бы добыча углеводородов, сказал он, попала в перечень инвестиционных проектов, это бы означало, что период окупаемости был бы 45 лет, и все эти годы нефтедобывающие компании не платили бы ни налог на прибыль, ни налог на имущество, а это гигантские деньги.

Когда после смены власти в 2014 году Адгур Ардзинба был назначен министром (в 2015 году), одной из первых инициатив Минэка стало исключение проектов по добыче углеводородов из перечня инвестиционных. К нему обращались обе компании с просьбами о включении этих проектов в список преференциальных инвестиционных проектов, но им было отказано, потому что соотношение интересов государства и частного бизнеса, который нацелен на добычу углеводородов, не соответствует интересам Абхазии. Он пояснил: «Был скандал, попытки давления, но мы этот вопрос поставили ребром, я особо никого не беспокоил, ни президента, ни вице-президента, просто сам уперся рогами, потому что в законе об инвестиционной деятельности черным по белому написано, что после того, как проект попал в перечень преференциальных инвестиционных проектов, в последующем все налоговые изменения, изменения тарифов и все остальное не распространяется на этот проект. То есть мы оставили для себя, для государства этот люфт, благодаря которому мы можем в перспективе через тарифные и нетарифные меры регулирования недостающую часть наших интересов увеличить».

Председатель Единого духовного управления мусульман Абхазии муфтий Тимур Дзыба выступил против принципа отделения религии от государства и поинтересовался у кандидата, правильно ли отделять государство от духовных чаяний народа? И высказался о том, что принятие 20-й статьи и антикоррупционного закона преждевременно, пока люди получают зарплату 9-10 тысяч рублей, а низкая зарплата вынуждает людей искать незаконные пути обогащения. Сначала надо поднять уровень материального достатка, а потом наказывать за коррупцию, считает Дзыба.

Государство должно поддерживать разные конфессии, но при этом не пересекать тонкую грань и оставаться светским, сказал Ардзинба. Русская православная церковь не признает независимость Абхазии, а абхазский церковный раскол он назвал политическим.

Ардзинба не согласился с тем, что бороться с коррупцией преждевременно, и заявил, что, если человек не может объяснить, откуда у него дом или машина, то он – преступник.

Кандидат сообщил, что за годы работы у него накопились материалы, которые он передавал в прокуратуру, но никаких расследований по ним не было, а коррупция напрямую связана с российской финансовой помощью: «Можете верить, можете не верить, но посадки будут просто потому, что у нас нет альтернативы. Вот я вам маленький пример приведу. Что плохого в том, чтобы наши граждане получали все документы, справки, выписки из реестра в одном месте? Такой проект закона и вся конструкция модели этой работы нами подготовлены почти три года назад. Все это лежит в администрации президента, и никому это не нужно. Кто ее тормозит, я знаю поименно. У нас основная часть коррупционной составляющей связана с российской финансовой помощью. И за эту финансовую помощь идет убийство. Я достоверно знаю, что там уже у некоторых политических сообществ идет борьба за то, кто, где и как будет ее осваивать. Там тоже все надо прозрачно делать. Мы же делали это. Был мой приказ делать все на конкурсной основе, правда, короткий период, потом правительство поменялось, пришли Беслан Барциц и Беслан Эшба, и они это отменили».

Адгур Ардзинба считает, что прозрачность в выделении подрядов позволит справиться с коррупцией и улучшить качество проводимых работ: «Когда люди понимают, кто получил подряд, почему он, а не он, какая смета, какая прибыль, что нам скрывать? Но, когда вы даете подряд, а потом приходишь к человеку, он должен вроде бы стройку заканчивать, а у него и половина не построена, спрашиваешь: почему? Он отвечает: денег нет. А куда деньги делись? Есть завтрак, обед и ужин, но у нас есть категория людей, которые на завтрак хотят пообедать, поужинать и еще завтрак следующего дня съесть, надо раздать всем откаты, а строителю, конечно, ничего не остается. И мы имеет вот то качество строительства, которое имеем. Все это прекратить очень легко, было бы желание. Я столько всего наговорил в этом направлении по всей Абхазии, если я этого не сделаю, меня сожгут на костре. А я это говорю осознанно, потому что потом, если народ поддержит, я буду говорить, что я это говорил всегда».

Ардзинба заявил, что надо отрегулировать законодательство, принять соответствующие нормативные акты и ввести коррупцию и наркоторговлю в статус преступлений, наносящих ущерб национальной безопасности. Пусть ими занимается Служба государственной безопасности, а контролирует ее парламентская комиссия.

На вопрос о том, как он собирается объединить ветеранов, которые разошлись по разным организациям, народ, который разошелся по разным политическим лагерям, и преодолеть конфликт поколений, Адгур Ардзинба ответил, что ему и раньше удавалось сажать за стол переговоров разных людей. Он уверен, что люди придут и будут вместе работать. Никакого конфликта поколений он не видит, а рецепт объединения прост: справедливое и одинаковое отношение ко всем; заслужил хорошее – получил хорошее, заслужил плохое – получил плохое.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Кандидат в Президенты Абхазии Адгур Ардзинба – о борьбе с коррупцией и том, как можно объединить общество.

Сухум. 29 февраля. Апсныпресс. Лана Цвижба/Елена Полуян. Кандидат в Президенты Абхазии Адгур Ардзинба на встрече с политсоветом партии «Апсны» и ветеранами Отечественной войны народа Абхазии ответил на вопрос о борьбе с коррупцией:

«Есть мировая практика, когда работа ведется в двух параллельных направлениях. С одной стороны, это изменение законодательных норм, дающих предпосылки для коррупции. С другой стороны – жесткость правоохранительных мер. Коррупцию и незаконное обогащение надо возвести в статус преступлений, наносящих ущерб национальной безопасности. Тогда они переходят уже в поле деятельность Службы госбезопасности. А СГБ в этом плане необходимо поддержать, расширить полномочия, там уже есть достаточно соответствующей информации. Кстати, первую встречу я не просто так провел в СГБ. Считаю, что именно на них надо возложить вопросы по борьбе с коррупцией и наркоторговлей. При этом, в Парламенте можно создать постоянно действующую комиссию, которая будет заслушивать отчёты о проделанной в этом направлении работе всех профильных чиновников во главе с Президентом. Конкретная задача должна быть поставлена и Генеральному прокурору. Сажать будут, не получится по-другому, это то, чего не было 26 лет! У меня самого за годы работы есть определенные материалы, которые я передал в Прокуратуру.

Приведу пример: что плохого в том, чтобы наши граждане все документы, справки, выписки из реестров получали в одном месте. Это уже давно сделано в России. Такой проект закона и вся модель работы подготовлена нами более двух лет назад. Тем не менее, документ лежит, и кто тормозит, я тоже знаю. Но самая большая часть коррупционной составляющей у нас связана с финансовой помощью РФ».

Также, Адгур Ардзинба рассказал ветеранам, как он собирается объединить общество, если победит на выборах: «Мне удавалось многих людей сажать за один стол, это гораздо проще, чем кажется. Прежде всего, надо делать все, чтобы объединить ветеранов, без объединения ветеранов, я с трудом представляю, как можно объединить народ.

Но есть проблемы, которые должны решить и одна сторона, и другая. И у меня подход такой: ко мне, как к министру экономики, или в последующем, если народ поддержит, как к президенту, есть претензии личного характера? Нет, и не может быть! Тогда приходите и работайте на благо государства, становитесь рядом! Уверен, люди придут! У меня прекрасные отношения с костяком ветеранской организации «Абааш» и ПП «Амцахара», которую создавали не чужие мне люди. Главный принцип – справедливое и одинаковое отношение ко всем».

Кандидат в Президенты Адгур Ардзинба прокомментировал тему добычи нефти.

Сухум. 29 февраля. Апсныпресс. Лана Цвижба/Елена Полуян. На встрече с политсоветом Политической партии «Апсны» и ветеранами войны кандидат в Президенты Абхазии Адгур Ардзинба прокомментировал тему добычи углеводородов:

«Я был министром экономики 5 лет, вице-премьером, тем не менее, у меня нет цифр и данных о количестве, о качестве и всех остальных параметрах запасов нефти в стране. Уверяю вас, если у меня их нет, ни у кого в Абхазии их нет, и в России тоже. Всё остальное – домыслы!

То, что мы слышим иногда: «Вот начнём добывать нефть, и все школы будут отремонтированы, начнут ходить пароходы, летать самолеты», – для того, чтобы так рассуждать нужны цифры. Мы с вами считать хорошо умеем.

Моё мнение такое – для того, чтобы быть «за» или «против» чего-то надо понимать, это есть или нет. Когда у нас будет вся информация, а мы прятать ничего не собираемся, то положим на одну чашу весов количество, качество, предполагаемые блага для нашего народа и для бюджета, а на другую – предполагаемые риски. Тогда и будем принимать решение. Президент единолично такие решения не может и не должен принимать. Есть Парламент, Общественная палата, Совет старейшин, если этого недостаточно, нужно провести референдум.

По поводу самих договоров и насколько учтены интересы Абхазии… Договоры были подписаны ещё в 2009 году, потом их продлили. Сейчас речь идет только о выдаче лицензии на разведку и добычу, там нигде не прописано соотношение долей. Выдачу лицензии осуществляет Министерство экономики, эти лицензии были выданы давно, потом были продлены, в том числе, и при мне. Хочу вас проинформировать, что лицензии выдаются на основании решения Кабинета Министров. Наше личное отношение, Министерства, по этому вопросу, когда это решение принималось, есть в письменном виде.

Закон об инвестиционной деятельности, который был принят в 2014 году, разработан в Министерстве экономики, потом отправлен в Кабмин и там были внесены изменения. На тот период доработкой Закона занимался Беслан Эшба, будучи вице-премьером, это было при Александре Анкваб. Доработки были следующего характера: в Законе предусмотрены льготы, «налоговые каникулы», когда речь идет об инвестициях, на период окупаемости, но не более 8 лет; причем инфраструктурные проекты и проекты, связанные именно с добычей углеводородов, были исключены из ограничений 8-летнего периода, то есть, если эти проекты попадали бы в перечень инвестиционных, а их период окупаемости, условно говоря, мог быть 45 лет, то все эти годы компания не платила бы налог на прибыль, а это гигантские деньги! В таком виде Закон был принят Парламентом. Потом поменялась власть, и в 2015 году одной из первых наших инициатив стало изменение Закона. Именно в 2015 году мы отправили в Парламент соответствующую поправку и исключили особый статус такого рода проектов и, такое понятие, как отдельно взятая позиция по углеводороду, ушла в небытие. Тем не менее, 8-летний срок всё равно остался.

По поводу компаний, с которыми заключены договоры… «Роснефть» – компания мирового уровня, вы ее все хорошо знаете. Что касается компания «Апсны-ойл», здесь у меня больше вопросов, когда придёт время информация по ней будет общедоступна. Эта компания создана на территории Абхазии, учредителем является некий господин Худайнатов.

В мою бытность министром экономики к нам обращались обе компании в устной или письменной форме с просьбой о возможности внесения этих двух проектов в перечень преференциальных инвестиционных проектов. Мы отказали и одним и вторым. Нашли причины и отказали. Потому что соотношение интересов Абхазии и частного бизнеса, который нацелен на такую работу, сегодня не до конца соответствует интересам государства. Был скандал, попытки давления, но Министерство этот вопрос поставило ребром. Почему я это сделал? Потому что в Законе об инвестиционной деятельности написано: после того, как проект попал в перечень преференциальных инвестиционных проектов, в последующем, все налоговые изменения, изменение тарифов не распространяются на этот проект. Если бы мы тогда включили эти проекты в перечень, то в дальнейшем даже при увеличении пошлины на экспорт нефтепродуктов, всё это уже не имело бы никакого значения. Так что, для государства оставлен этот люфт, и в перспективе через тарифные меры регулирования недостающую часть госинтересов можно увеличить. Поэтому, если народ Абхазии возложит на нас такую ответственность, мы соберем всех и будем открыто разговаривать. И если посчитаем, что для Абхазии это невыгодно, ничто не помешает расторгнуть все договоры».

Расположенный в самом центре города галский хлебозавод был открыт в 2015 году. Предприятие предлагает к реализации 11 видов хлебобулочной продукции: хлеб – белый и серый, батоны, булочки. Завод оснащен современным оборудованием итальянского производства. Процесс изготовления хлеба – от теста до выпечки, занимает до пяти часов. При производстве используется мука высшего и второго сорта.

Галский хлебозавод встречает не ароматом свежеиспеченного хлеба, а запахом краски – в административных помещениях идет очередной косметический ремонт.

Ремонт сопровождает работу завода с самого дня открытия, уже в течение 5 лет. Акт о приеме помещений директор завода Жанна Адлейба так и не подписала.

“Ремонт сделан с большим браком. Во время стройки и ремонта я не раз приходила, указывала на то, что делается не по правилам. Но ко мне не прислушались. Было несколько комиссий, но ни одна так и не приняла построенный объект, так как были выявлены серьезные нарушения, и я тоже не подписала акт приема. Так пять лет и работаю, – рассказывает Адлейба. – Пожарной сигнализации нет, вентиляция не работает, во время работы летом открываем двери нараспашку. Установлены специальные печи итальянского производства, но вытяжка к ним подключена неправильно, не работает. Крыша текла так, что по стене между цехом и складом лился водопад. За свой счет сделала ремонт, но плесень и сырость остается, постоянно проветриваем и сушим помещения”.

На заводе есть генератор, но он не подключен, потому что его мощности не хватает на работу цеха. Так и стоит без дела, хотя за него заплачены большие деньги. Во время веерных отключений подстраивались под график, хлеб выпекали без перебоев.

Не сложилась история и с дорогим оборудованием: горячая и холодная вода по началу работала, потом насосы вышли из строя, отремонтировать их самостоятельно не получается. Все оборудование импортное, специализированное, его установили, но не настроили, пользоваться сотрудников не научили. Так и стоит в нерабочем состоянии.

“При этом оборудование очень хорошее, но нужно обучить работе на нем. Поэтому, например, мы не пользуемся автоматической резкой теста, аппарат не настроен и не дает точного результата, порционные куски получаются разного веса, с недовесом или перевесом. Мы не можем так работать, нужен точный вес каждого изделия, это нарушение правил. Поэтому работаем по старинке – пекарь отрезает кусок, взвешивает на весах. Так дольше, конечно, но надежнее”, – поясняет Жанна Адлейба.

“Строители так вывели канализацию, что мы до сих пор не можем разобраться с ней, – продолжает директор. – Однажды приходим на работу, а в коридоре по колено вода – поднялись сточные воды. По совпадению, в этот день приехал на инспекцию тогдашний министр экономики Давид Ирадян, в ужасе смотрел на все на это. Естественно, ни о какой приемке объекта не могло и быть речи. В другой день открываю двери – потолок в коридоре обрушился на пол, опять за свой счет делали ремонт”.

По словам руководителя, она неоднократно жаловалась во все инстанции, при всех министрах, все знают о таком положении, но предприятие продолжает работать в этих условиях.

“Я не хотела переходить сюда из старого помещения. Оно хоть и меньше размером, но там было все налажено. Меня просто заставили, говорили, что оборудование разворуют, помещение пустует… Я перешла, но акт не подписала, мне обещали, что все исправят, но все легло на наши плечи. Я уже готова все подписать, но что это меняет? Все равно это мои проблемы, весь ремонт идет за счет предприятия”, – разводит руками Адлейба.

Работая в таких условиях, галский хлебозавод, тем не менее, остается одним из самых крупных налогоплательщиков в районе. За 2019 год подразделение госкомпании «Абхазхлеб» заплатило налоговых отчислений на сумму двух миллионов рублей, внебюджетных выплат – на сумму более миллиона. Это тяжелое бремя для предприятия, существование которого зависит буквально от каждой проданной буханки. Прибыль в прошлом году составила 1,313 млн рублей. Удалось даже приобрести машину взамен старой.

Безвыходных положений не бывает, оптимистично считает директор, которой удается экономно и рационально вести хозяйство. За годы работы она привыкла рассчитывать только на себя, не дожидаясь помощи от госкомпании «Абхазхлеб», подразделением которой завод считается. Если раньше мукой обеспечивала госкомпания, то в последнее время приобретение сырья тоже стало заботой предприятия. Фактически, от государственного предприятия на галском хлебозаводе остались только налоги, вся остальная работа построена на хозрасчетных рельсах: самоокупаемость, самофинансирование, самоуправление… Здесь даже думали о том, чтобы стать частным предприятием, но для этого надо выкупить у государства оборудование, а это неподъемные деньги при существующих объемах продаж продукции.

Завод в Гале – это два небольших цеха, где выпекают хлеб и булочки. В среднем за месяц уходит около 600 кг муки. Зарплата сотрудников, как и работа всего завода, зависит от выработки. Если есть выпечка – зарплаты хорошие, но в зимний период, когда у населения меньше денег, выработка падает значительно. Бывает, что в магазинах даже отпускают в долг, понимая положение постоянных покупателей. Весной, к летним каникулам выработка становится больше. В этом году, по сравнению с прошлым годом, выпечка выросла, особенно в августе-сентябре.

На смену заступает 5 человек, работают слаженно и быстро. Условия созданы, технология отработана, рецептура выверена, только успевай делать свое дело, а после работы есть возможность принять душ и отдохнуть. Однако найти пекаря в булочный цех, к примеру, большая проблема – не каждый согласен работать ночью.

“У нас вообще огромная проблема с кадрами, люди не хотят работать, несмотря на то, что работа у нас сменная, выходит по 10 рабочих дней в месяц. Летом многие уезжают на заработки в Гагру, Пицунду, на Рицу, а каждого нового работника приходится обучать, если мы берем его буквально с улицы. При этом каждый квартал у нас – премиальные, каждый праздник – вознаграждения, доплаты за стаж, все, как у госслужащих, – рассказывает директор Адлейба. – Хотели ввести ржаной хлеб, но для его выпечки нужно мастерство пекаря, опыт, а он не появится у случайных людей”.

Хлеб реализуется в двух магазинах в Гале и на КПП «Ингур». Хотя в Очамчыре есть свой хлебозавод, но по просьбе жителей часть продукции отвозят туда. В Гал тоже привозят «чужой» хлеб – из Дранды, например, где выпускают более широкий ассортимент.

Раньше галский хлебозавод обеспечивал российских военнослужащих, чьи базы расположены в районе, тогда уходило до 3 тонн муки в месяц. Но потом они стали возить хлеб из Дранды, и местный завод потерял значительную часть реализации.

Самые большие конкуренты заводу – это частные хлебопекарные предприятия, которых немало появилось в районе в последнее время. Это частные пекарни, лавашные, которые выпекают небольшие партии хлеба, лаваша, сладкой выпечки и обеспечивают окрестных жителей. (Одна лавашная в среднем в день выпекает до 200 лавашей).

“Когда таких пекарен десяток, то и смысл в нашей работе пропадает, у нас и так на счету каждая буханка и булка проданная. Мы в села отправляем машину ради нескольких буханок, часто ничего не зарабатывая на этом”, – жалуется Адлейба.

“Понятно, что мы не можем запретить индивидуальным предпринимателям начинать свое дело. Мы не против частного бизнеса и предпринимателей, это нормально, если люди проявляют инициативу и открывают свой бизнес. Но мы за честную конкуренцию, – говорит Адлейба. – Мы платим все налоги, нас регулярно контролируют и проверяют, а частные предприятия работают практически без контроля, на свой страх и риск. Никто не контролирует их качество сырья, вес изделия, соблюдение технологических норм, ценовую политику… При этом частники не платят такие налоги, как мы, у них меньше расходов, они могут закрыться на время без ущерба. Они могут опускать цены, и, конечно, покупатель пойдет туда, где дешевле. У нас же цена фиксированная, я не могу изменять ее, не нарушая закон. Поэтому приходится подстраиваться под покупателей: уменьшили вес изделия, чтобы округлить стоимость для удобства, при этом оставаясь в пределах калькуляции, утвержденной министерством экономики.

Помочь предприятию могло бы постановление о том, чтобы бюджетные организации – детсады, школы покупали изделия на заводе, это была бы хорошая поддержка. Но многие детсады пекут хлеб сами, в школьных буфетах пользуются частными пекарями.

Несмотря на трудности, на заводе пробуют вводить новые виды изделий, изучают современный опыт. У покупателей, к примеру, есть запрос в диабетическом хлебе, но речь идет о совсем небольших партиях, в 10-20 булок, а вводить новую позицию не хватает ресурсов. На заводе придумали выпускать калачи с кунжутом, ввели его в ассортимент под названием «Галский».

“У нас сохраняется старая рецептура, еще советская, без использования химикатов, мы работаем по старинке, дедовским способом – соль, мука, дрожжи. Процесс приготовления к выпечке идет 5 часов, – делится Жанна Адлейба. – К нам приезжали с мастер-классами из Ростова-на-Дону, предлагали выпекать продукцию с использованием нового сырья и технологий. Весь процесс занимает 2 часа, это удобно и быстро. Но мы не согласились, потому что качество хлеба гораздо хуже. Хотя гарантия на хлеб дается 24 часа, наш хлеб не плесневеет, потому что мы стараемся использовать качественное сырье и соблюдаем технологию. Консультируемся с технологами, не стоим на месте и всегда думаем о том, кто покупает наш хлеб”.

Зоя Чача

газета “Мырзаканаа”

Нужная газета