Майнинг криптовалют в Абхазии запрещен, но процветает. Мы решили выяснить у местных жителей, что делать с этим бизнесом – легализовать или бороться, и если второе – то как именно? Наш традиционный сухумский опрос.

– Как вы считаете, нужно ли легализовать майнинг криптовалют? А если нет, то как с этим бороться?

Хатуна Шат-ипа: Майнинг криптовалют сегодня ведется нелегально, то есть это теневой сегмент экономики. Постановлением кабинета министров от 28 декабря 2018 года введен запрет на майнинг с использованием сетей «Черноморэнерго», легализацию надо разделить, дифференцированно подходить. Если «СухумГЭС» питает криптоферму, и это замкнутый, автономный процесс, он не является дополнительной нагрузкой для энергосистемы республики, то эту часть надо легализовать, значит, установить налог на доход. Второе, относительно «Черноморэнерго»: надо только с согласия, ведома этого унитарного предприятия. Специалисты сами должны дать квоты, если такие вообще возможны в наших условиях, скажем, 200-300 миллионов кВт/ч, сколько допустимо может принять дополнительную нагрузку энергосистема республики. И они бы могли подключить официально, легально. А не так, что любой желающий будет подключать. Или будем делать вид, что их нет. Время идет, и в итоге мы можем получить, по мнению специалистов-энергетиков, реальный кризис или технический кризис в энергетике.

Денис: В наших условиях, конечно, наверное, стоило бы легализовать майнинг, но, с другой стороны, нагрузка на энергосети очень сильно возросла. И, с одной стороны, хорошо было бы получать налоговые выплаты неплохие от этого вида деятельности, стоит, наверное, поднять тариф на электроэнергию для майнеров. Но опасения, конечно, большие в том плане, что это вызовет чрезмерные нагрузки на энергосети, которые и так у нас ветхие и требуют капитальных вложений. Бороться с этим будет сложно, так как мы слышим разговоры, что криптофермы есть чуть ли не в каждом селе, каждом гараже и тому подобное. Мне кажется, что упущено было время, когда с этим нужно было бороться на корню.

Светлана: Я считаю, что не нужно ничего легализовывать, потому что мы не сможем это легализовать, чтобы они платили то, что нужно. Они будут искать всякие ходы-выходы, чтобы не платить, потому что если бы они платили то, что нужно, то им было бы невыгодно этим заниматься. Как с этим бороться? Путем запрета уже пытались, прошлое руководство «Черноморэнерго» ездили, закрывали, потом начиналось то же самое. Я считаю, что нужно резко поднять цены на электроэнергию, как во всем мире. Сделать льготы, и для тех людей, которые должны платить не 40 копеек и 80 копеек, а гораздо больше рублей, майнинг будет невыгодным. Если объявить борьбу с этим, то появится какая-то организация, которая тоже будет брать деньги. Можно породить еще одну коррупцию.

Бадра Авидзба: На территории Абхазии запретили этот вид деятельности, но, с другой стороны, не запретили завозить оборудование, с помощью которого производится майнинг. Как говорят энергетики, с тех пор потребление электроэнергии в Абхазии не то что не уменьшилось, оно с каждым годом возрастает. Цифры, которые дает Государственный таможенный комитет, говорят о том, что с начала этого года в несколько раз больше завозится этого оборудования. Одна из основных проблем нашей энергосистемы – это то, что люди, особенно физические лица, не платят за потребленную электроэнергию. Если бы энергосистема могла выдержать легализацию майнинга, это было бы положительным моментом, потому что майнинг потребляет большое количество электроэнергии. Соответственно, в случае узаконивания этого вида деятельности, люди платили бы больше налогов, что позволяло бы поднимать энергосистему. Если разрешать, то как это отразится на нашей энергосистеме, сложно сказать, скорее всего, негативно. Но если не разрешать, то мы сами видим, что майнинг только с запретом стал процветать.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

Период смены власти в Абхазии завершился, недавно закончилось формирование правительства, и многие ждут, что новые власти начнут реформы в разных областях. Мы решили узнать, какие именно законы ожидают жители Абхазии в первую очередь.

– Как вы считаете, какие законы необходимо принять в ближайшее время?

Девушка: Мне кажется, что необходимо принять закон об организованной преступности и все, что связано с борьбой с коррупцией. Не знаю, насколько это будет реально применимо на практике, но тем не менее. В принципе, Трудовой кодекс был принят на основании казахстанского кодекса, но есть некоторые моменты, которые в российском Трудовом кодексе более четко расписаны, чем у нас. Это процедуры по сокращениям, по беременным женщинам, по увольнению. Нужно принять даже не столько законы, сколько подзаконно-нормативные акты в продолжение, например, Трудового кодекса. Не столько к самому кодексу, а разные дополнительные рекомендации по вопросам выходных пособий, декретных отпусков, всего прочего.

Аляс Ахвледиани: Я думаю, что закон об оружии, который никак не могут принять. Именно этот закон, который бы регламентировал оборот оружия в нашей стране. Еще есть закон о госслужбе, который находится в разработке, то есть кто является государственным служащим, из-за которого не могут якобы ввести в действие закон о декларировании доходов.

Бадри Есиава: Необходимо в ближайшее время принять понятный закон в отношении майнинга, то есть майнинговых ферм. Да, существует запрет правительства на эту деятельность, но при этом мы все видим, что по факту это ни на что не влияет. Нет регламентирующих механизмов, которые могли бы изымать все это оборудование. Я считаю, что нужно или легализовать, но при этом установить определенный тариф, чтобы те люди, которые занимаются майнингом, в обязательном порядке их оплачивали, или вообще запретить их.

Анна: Закон об абортах (поправки к закону о здравоохранении) должен быть принят обязательно. Принятие этого закона привело за собой увеличение количества рожденных детей с патологиями в развитии. Я не за аборты, но я считаю, что если есть медицинские показания по рождению ребенка или по состоянию здоровья матери, у родителей должен быть вариант, возможность выбора. Конечно, второе – это закон о домашнем насилии, который давно рассматривается, изучается. Я считаю, что это очень актуальная проблема, и этот закон обязательно должен быть принят. Например, закон об образовании. Я думаю, что закон об образовании должен быть принят только после дискуссии, в которую включены все образовательные институты, которые имеют к этому отношение.

Тимур: На мой взгляд, основные, жизненно важные законы уже приняты. Я хотел бы, чтобы ответственные структуры лучше бы следили за исполнением самих законов, чтобы пункты, которые прописаны в законах, лучше исполнялись на практике.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

– Чувствуете ли вы наступление экономического кризиса? Вообще что-то замечаете, какие-то изменения?

Надежда: Экономический кризис был, по-моему, он не то что наступает, он продолжается, на мой взгляд. За последние месяцы как-то сложнее стало, тяжелее стало в чисто материальном, конечно, плане, однозначно, на мой взгляд. Изменений в лучшую сторону не вижу, в худшую – замечаю.

– Какие изменения?

Надежда: Это все связано с тем, что ввели карантинные меры, закрыта граница, это, естественно, отражается на материальном благосостоянии населения. Падает покупательная способность населения. В тоже время, понятно, что не оградить себя от внешней опасности – тоже не правильно. Все тут взаимосвязано. Достаточно сложно получается выживать.

Ани: Да, конечно, чувствую. Так как мы живем ближе к абхазо-российской границе, многие из нас работают в России. Граница закрыта и многие сидят дома, не зарабатывают ничего. И в магазинах заметила, что все раскупили. Вообще, этот год не похож на предыдущие. В это время у нас народу много, отдыхающих очень много, а сейчас тишина.

Григорий: Не я один это чувствую. Все предприятия остановились, которые, возможно, создавали экономическую деятельность, из-за пандемии, хотя в Абхазии мы не наблюдаем пандемию. Но смотря на соседей, и вообще в целом на всех, кто ограничивает свои действия и общение, какие-то общественные мероприятия. Мы точно так же повторяем это все. Соответственно, это все бьет по экономике. Экономика у нас, скажем так, воздушная, которая зависима от внешних факторов, границы, в том числе. Если граница закрыта, соответственно, у нас экономические процессы останавливаются, потому что мы завязаны на внешние рынки.

Анна Торгашова, психолог: Я, например, на себе, на своей семье кризис не замечаю, потому что урезание зарплаты, сокращение штатов было и раньше, мы к этому уже привыкли. Это коснулось, в основном, тех людей, которые занимаются бизнесом, в плане туристического бизнеса. Это заметно по знакомым, по родственникам, по соседям. Удар нанесен, потому что они сидят без денег, нет поступлений, нет никаких инвестиций, нет туристов. По своей профессии (психолог) я могу сказать, что кризис наблюдается именно в сознаниях людей, в их внутреннем мире, потому что изоляция, страх, в котором больше трех месяцев находится население, дают о себе знать. Именно в личностном, внутреннем развитии, в психологических проблемах. И на взрослых, и на детях.

Виталий Читанава, депутат Сухумского городского собрания, тренер, президент Федерации каратэ киокусинкай Республики Абхазия: Да, конечно, чувствую, работаю с детишками, общаюсь с родителями, со многими людьми. Сложности есть, во-первых, на профилактике – машины люди не ремонтируют, в аптеках стали мало приобретать лекарства. Не от того, что болеть перестали, а от того, что нет денег. Люди переходят на более дешевые продукты и, соответственно, если нормально не будут питаться, в будущем будут люди болеть. Кризис очень чувствуется.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

– В текущих условиях какую профессию вы бы посоветовали выбрать абитуриентам?

Эмма Шат-ипа: В связи со сложившейся мировой проблемой, я думаю, что вирусологи, эпидемиологи и психологи будут востребованы. Психологи нам нужны, потому что нам надо перестраивать свою психику. Психология будет важна, чтобы пережить все, что грядет.

Дима Басария: Я бы посоветовал профессии, связанные с IT, информационные технологии, роботостроение, что-то такое. Очевидно, что роботы заменят человека в производстве, в промышленности, в медицине. Поэтому я думаю, что будут востребованы именно те профессионалы, которые будут обслуживать компьютерные технологии. Это будет востребовано.

Ирина Кокоскир: Профессии педагога и психолога крайне нужные, крайне востребованные, потому что мы видим: мир так стремительно развивается, многие профессии, мы хотим этого или не хотим, отпадут. Профессии технические. Конечно, профессия педагога включает в себя и знание нескольких языков, знание основ программирования. Конечно, в Абхазии должны быть профессионалы, агрономы с хорошим знанием языков и основ программирования.

Екатерина Гуськова: Строительные, инженерные, программисты. Наша жизнь связана с компьютером, поэтому очень актуальны. Например, иностранные языки. В нашу республику приезжают иностранцы, и это тоже актуально.

– То есть эти специальности, по вашему мнению, будут востребованы в будущем?

Екатерина Гуськова: Мне кажется, что эти профессии востребованы всегда, они также будут востребованы в будущем.

Даут: Хотелось бы, чтобы были специалисты по электроэнергетике. Не только по электроэнергетике, вообще, по альтернативной энергетике. Что касается городского хозяйства, также нужны специалисты. Сколько лет у нас идут разговоры по поводу добывать или не добывать нефть. Не касаясь того, как я отношусь вообще к добыче нефти, было бы хорошо, чтобы у нас были молодые специалисты в этой сфере, если вдруг когда-нибудь мы к этому придем. Мне кажется, что нужны больше технические профессии. Юристов, экономистов у нас достаточно, поэтому трудоустроиться тяжело, потому что идет постоянная борьба за рабочие места.

Анжела: Специальные, технические, ремесленные, строительные обязательно и, естественно, медики.

Лариса Анатольевна Кация: Спрос на юристов, экономистов, самые популярные у нас профессии на сегодня, исчезнет или резко сократится. Если выбирать профессию, то лучше предпочесть образование техническое, потому что на информационные схемы и управления и роботы переходят все сферы, все институты общества. Что касается юристов и экономистов, пусть не волнуются. Сегодня не важно, какую конкретно профессию ты приобрел, важно иметь развитый интеллект. Все с бешеной скоростью меняется. И на основе экономических знаний можно актуализировать свою профессию. Специализироваться в той области, которая будет более востребована на рынке труда.

Анаид Гогорян

Эхо Кавказа

Из-за ограничительных мер в Абхазии в связи с распространением коронавируса наблюдается снижение товарооборота по морю. Помимо карантина на отрасль сильно влияет курс рубля к другим валютам и положение в туристической сфере. О том, как сегодня работает Госкомпания «Абхазское морское пароходство», рассказал заместитель генерального директора по коммерческой работе Адамыр Габуния.

Анаид Гогорян: Адамыр, расскажите, как работает Госкомпания «Абхазское морское пароходство» в условиях ограничений, карантина?

Адамыр Габуния: Международное законодательство, которым руководствуются все страны, подразумевает изначально, что команда, капитан постоянно отслеживают ситуацию на судне, связанную с наличием каких-либо болезней. То есть это по определению, независимо от того, есть карантин или нет, всегда контролируется. И в любом порту прихода судна всегда существуют службы, включая и санитарную службу, которые осуществляют контроль на предмет именно наличия болезней, которые могли бы ограничить или несут опасность для персонала и т.д. В расчете на одного сотрудника команды количество перевозимого груза (на морском транспорте) значительно больше. Это, соответственно, тоже сокращает количество контактов при перевозке одной тонны груза. Если судно с командой порядка 10 человек перевозит грузы 2-3-5 тысяч тонн, как в основном у нас и происходит. А если взять автомобильный транспорт, то количество груза и количество людей и контактов, соответственно, которое происходит, значительно выше.

В этом плане морской транспорт более безопасен. Я бы хотел отметить, что до карантина, до введения чрезвычайной ситуации у нас уже были приняты меры: экипаж судов с марта месяца, капитан и все остальные сотрудники не сходили на берег либо за пределы терминала. Соответственно, контакты с сотрудниками порта тоже не происходили, за исключением соответствующих служб, которые при осуществлении государственного контроля могли контактировать. Но, естественно, с применением всех средств защиты. Соответственно, как ситуация изменилась, мы получили от главного санитарного врача РА предписания относительно того, каким образом осуществлять государственный контроль и вообще погрузо-разгрузочные операции в порту. В частности, у нас по всем судам, прибывшим из портов стран, где выявлен коронавирус COVID-19, до трех суток они должны быть на карантине. Мы не имеем право их принимать. То есть, если судно шло сутки-двое, то, соответственно, когда судно приходит в территориальные воды (Абхазии), мы ставим его на рейд, и в течение этого времени до трех суток они должны стоять на рейде. Только после этого осуществляется контроль.

А.Г.: За этот период сократилось количество грузов, которые завозятся в республику через море?

А.Г.: В связи с тем, что деловая активность в стране в целом снизилась, по некоторым направлениям мы пока еще анализируем, смотрим, но снижение есть. Если говорить приблизительно о каких-то товарах, в основном строительные материалы, продукты питания, естественно, это не может не отражаться на нашей работе. Но мы еще не подвели итоги, продолжаем мониторинг и изучение этой ситуации. Но мы в целом все равно зависим от того, какая активность. Это во многом зависит и от международной ситуации на валютных рынках, поскольку в основном, естественно, в большей степени товары из других государств нерублевой зоны. Бывает, если экономическая ситуация такая, что курс доллара выше, то по некоторым видам товаров активность падает. Может, перераспределяется в сторону российских товаров. У нас работа напрямую связана с тем, как будет развиваться туризм. У нас было приостановлено круизное сообщение. 4 мая должен был состояться первый судозаход «Князя Владимира». В связи с тем, что судозаход и навигация этого судна были приостановлены в Российской Федерации, соответственно, в Республику Абхазия тоже были закрыты. Обычно с мая месяца у нас прогулочные суда начинали ходить, туристов возить, соответственно, это направление в связи с тем, что экскурсионное и туристическое направление карантином запрещены, поэтому это направление тоже страдает, пока не будет разрешено.

А.Г.: Откуда везут в Абхазию товары? Какие товары завозят, а какие товары запрещено завозить?

А.Г.: Что касается запрещенных товаров, вопрос больше в компетенции таможенных и пограничных структур, каких-либо дополнительных ограничений на товары, которые ранее привозились, в период коронавируса у нас списки не изменились. В основном строительные материалы, различные виды продуктов питания, особенно в летний период в связи с туристическим сезоном. Это текстиль, вещи и т.д. Направления разные – это различные страны, бывает и Европа, просто зависит от того, от какого порта они отправляются.

А.Г.: Есть ли альтернативные пути? Например, если Россия вводит ограничения на вывоз каких-то категорий товаров, то, может быть, через море завозят группу товаров, средства индивидуальной защиты, например?

А.Г.: Относительно средств защиты – насколько мне известно, в определенный период в России на вывоз средств защиты были ограничения. Но и во многих других странах были подобные ограничения, поэтому какие-то средства защиты удавалось привезти, может быть, отдельными какими-то разрешениями. Какого-то другого перечня товаров, которые бы попадали под ограничения, у нас такой информации нет, поэтому мы не отслеживаем. Те виды товаров, на которые таможня и пограничные службы дают разрешение, мы, соответственно, выгружаем. У нас каких-либо ограничений… естественно, есть товары, которые мы никогда не привозили, понятно, это касается запрещенных веществ, средств и всего остального. Каких-то ограничений на какие-то определенные виды товаров, которые ранее завозилось, не было. Вы помните, было другое время, Абхазия находилась в блокаде. Тогда ситуация была иная. Тогда было сложно и продовольственные товары привозить, и горюче-смазочные материалы. В тот период этот вопрос был актуальный. Многими товарами, можно сказать, благодаря наличию порта, моря появилась возможность снабжать. Фактически только за счет морских ворот тогда обеспечивали страну всем необходимым, продуктами первой необходимости.

А.Г.: А что вывозят из Абхазии? Какие товары?

А.Г.: В основном лес, лом черных металлов, уголь, инертные материалы, щебень. Номенклатура именно по группам в плане экспорта меньше, чем импортируемая.

А.Г.: За период ограничений вы ведете статистику, вывоз товаров уменьшился или он такой же, как и был?

А.Г.: Пока подводим итоги, но предварительно именно в связи с ограничениями нельзя сказать, что уменьшился экспорт. Если существует динамика положительная-отрицательная, она у отправителей по различным другим причинам возникает. Я бы не сказал, что коронавирус ухудшил относительно этого вопроса ситуацию.

Эхо Кавказа